Вы автор нескольких десятков проектов по всему миру, многие из них были реализованы в США. Какой из них сами считаете самым большим профессиональным вызовом?
Любой проект — это всегда вызов, и я не думаю, что какой-то из них резко выделяется из числа других. Каждый по-своему уникален и ставит нетривиальные задачи. Например, последний проект, над которым я работал, проходил в Атланте, штат Джорджия. Он предполагал реновацию 700 гектар, это огромная территория в пределах города, которую занимают неблагополучные районы. Недоверие к этому проекту проявляло как правительство, так и сами местные жители. Дело в том, что за последние 20 лет было создано 18 генпланов для реновации этой территории, которые так и не дошли до реализации. Большая часть населения уже не верила, что планы наконец будут воплощены в жизнь. Самое трудное в этом проекте было как раз переломить это недоверие. Но мы взялись за проект, уже закончили план и предоставили все рекомендации.
Вы говорили, что в 70-х, когда вы уезжали из Бомбея — своего родного города, он был прекрасен, но потом, за несколько десятилетий из-за ряда неправильных действий властей он превратился в город, который далек от идеала. Какие ошибки были сделаны и какие действия способны фактически уничтожить город?
Вся инфраструктура Бомбея была изначально завязана на личный автотранспорт. Каждая дорога была построена для того, чтобы обслуживать машины и в это было вложено очень много средств. При этом никак не финансировался общественный транспорт. Когда 3% населения Бомбея использовали личные автомобили, ситуация была комфортной, но увеличение этого показателя до 7% фактически обрушило систему. И теперь вместо того, чтобы развивать общественный транспорт, пустить больше комфортных автобусов, власти города снова вкладывают деньги в увеличение количества развязок. А это равносильно уничтожению города.
Проблема с трафиком в целом типична для многих городов. Для России в том числе.
У меня немного опыта путешествий по России, но я думаю, что парковки являются дефицитом в любом российском городе. Парковки стоят дорого, потому что их дорого содержать. Но в то же время большинство людей не хотят платить за парковку — и это еще одна проблема. Лично я считаю, что в любом городе не должно быть бесплатных парковок. Очень непопулярное решение, но это — единственный способ контроля за количеством машин в городе. Люди просто не будут покупать большое количество автомобилей, если они вынуждены больше платить за их использование. К примеру, в Австралии час парковки стоит 30 долларов. Представьте, что вам каждый день пришлось бы платить такую сумму. Стали бы вы тогда регулярно пользоваться машиной в городе?
Помимо Петербурга, вы также были в Екатеринбурге. Какие основные тенденции заметили, что удивило больше всего?
Судя по тому, что я увидел, как и во многих странах, здесь больше всего дискомфорт испытывают именно пешеходы и велосипедисты. Пешеходом быть здесь не очень легко, в то время как, казалось бы, именно для пешеходов необходимо создавать комфортные условия, потому как они не используют автомобили и не загромождают город. Одним из решений этой проблемы, на мой взгляд, может быть обеспечение большего количество пространств и мест для отдыха, скамеек. Это особенно важно для пожилых людей.
Безусловно, огромный плюс — это большие площади городов, но необходимо более эффективно подходить к их использованию. В частности, уделить внимание пространству между зданиями, ведь возможность комфортного пребывания должна выстраиваться не только внутри помещения, здания, но и за его пределами.
В прошлом году Петербург был удостоен престижной международной премии в области туризма World Travel Awards. Эксперты признали город лучшим культурным направлением в мире. Между тем, в самом Петербурге высказывается мнение, что слава города как культурной столицы иногда играет против его развития. Где, на ваш взгляд, баланс между инновациями, новыми тенденциями и сохранением величайшего культурного наследия?
Я думаю, что бы ни делалось, прежде всего должно быть сохранено историческое наследие Петербурга. Специалистам всегда нужно помнить, что любой новый проект должен сочетаться с уже существующим окружением, историческим стилем объектов, которые находятся в зоне его охвата. Безусловно, в Петербурге невозможно сделать что-то вроде Таймс-Сквер или Лас-Вегаса, потому что это абсолютно не сочетается с историческим бэкграундом. Прежде всего, новые решения должны быть чуткими к уже существующим объектам. Они не должны быть вызывающими и, самое главное, рядом с историческими зданиями не должны появляться объекты выше их.
Каким-то городам идут небоскребы, но другим — лучше сохранить свой шарм. Безусловно, город должен меняться, расти и развиваться, но все это должно происходить в контексте уже существующего наследия. В этом ключевой подход, который сохраняет очарование города. Но с другой стороны, есть и текущие задачи. Например, сегодня мы гуляли по городу, и я могу отметить, что тротуары могли быть в лучшем состоянии. Во-первых, их можно было бы отремонтировать, а во-вторых — сделать более удобными для людей с ограниченными возможностями.
А что делать с территориями, которые находятся далеко от исторического центра? Например, с промзонами и заброшенными индустриальными районами, которые у нас называют «серым поясом» города. В разных городах мира с этим справлялись по-разному, какое решение самое оптимальное, на ваш взгляд?
Вы называете это «серым поясом», «серыми районами», мы называем это «коричневыми полями» (brown fields). Эти здания всегда могут быть возрождены и использованы снова. И лично мы всегда настаиваем именно на таком варианте. Распространенная общемировая практика, когда эти здания за совсем небольшие деньги отдают опытным инвесторам, они заходят на эту территорию, проводят реконструкцию и начинают привлекать туда людей. Это вполне рабочая схема, которая успешно реализована в разных городах мира. Так было, например, в Сохо, который когда-то был классической промзоной с большим количеством производственных построек, в основном это были текстильные фабрики. После того, как это происходит, земля в этих районах, напротив, начинает дорожать. Это нормальный, естественный процесс.
Я думаю, что такая система одинаково применима для любого города. Реновация таких «коричневых полей» — частая практика, поскольку, хоть они когда-то и находились за чертой города, но со временем они были поглощены и фактически стали его сердцем. То, что раньше было промзоной, теперь окружено домами. Но постепенно текстильное производство переместилось на новое место, а то, что осталось от него, теперь используется для развлечения, бизнеса, наконец, создания более благоприятной среды в городе.
Сегодня, в том числе в урбанистике, большую популярность приобрело направление по работе с большими данными, анализ социальных медиа. Как вы используете в своей работе эти инструменты?
Технологии и работа с данными, безусловно, важны, и мы пользуемся соответствующими возможностями. Однако, несмотря на широкий спектр инструментов по работе с данными, который мы используем, мы не полагаемся на них слепо. Пока мы все еще должны и сами уметь перерабатывать информацию, а также общаться с людьми.
В своем выступлении вы упомянули ряд вызовов, которые стоят перед современным обществом — это, безусловно, и стремительный рост мирового населения, изменение климата, истощение природных запасов нефти, кризисы в общественном здравоохранении и многое другое. Как текущие образовательные программы, университеты могут реагировать на эти тенденции, могут ли они подготовить специалистов к новым вызовам?
Университет никогда не может подготовить студента к реальной жизни на все 100%. Но я думаю, что осведомлять о подобного рода деталях, последних ключевых тенденциях и, безусловно, глобальных вопросов, которые находятся на повестке дня, — это во многом обязанность университетов. Студентам уже необходимо мыслить в контексте существующей ситуации, помнить о глобальных тенденциях и проблемах, понимать, какие ограничения существуют и как эти тенденции будут меняться в будущем.
Все, на что мы можем надеяться, что на выходе из университета у студента будет своего рода чек-лист, в котором будут записаны все эти моменты. Безусловно, в реальной практике будет ждать много вопросов и у них не сразу появятся инструменты для решения всех проблем. Но у них уже будет сформирована достаточно обширная база, которая предполагает, что эти специалисты будут прекрасно осведомлены и о проектировании, и об экологии, и о других важных аспектах. Я считаю, что формирование у специалиста такой обширной базы, которая охватывает целый спектр тем — от проблем изменения климата, формирования среды устойчивого развития до практических навыков работы с материалами, новыми инструментами планирования — является ключевым моментом в подготовке.
Дхиру Тхадани — член американского института архитекторов, архитектор и урбанист, практикует с 1980 года в различных странах мира. Он был главным разработчиком новых городов и поселений, автором проектов по уплотнительной застройке. В 2016 году Дхиру Тхадани был избран вице-президентом Международного общества городских и региональных планировщиков (ISOCARP). В 2015 году он был избран почетным членом колледжа Университета Кристофера Ньюпорта и получил премию за выдающийся вклад в развитие урбанистики от Международного общества городских и региональных планировщиков (ISOCARRP). Дхиру Тхадани является автором ряда книг, среди которых «Язык городов и поселений: визуальный словарь», «Архитектура сообществ» (совместно с Леоном Криером). На открытой лекции «Урбанизм: Прописанное лекарство от глобальных кризисов», которая прошла в Институте дизайна и урбанистики Университета ИТМО он рассказал о деятельности Международного общества городских и региональных планировщиков, а также о глобальных тенденциях, которые в будущем необходимо будет учитывать при планировании пространств современных городов.
