Как ты попал в Ниццу на научный семинар для начинающих ученых?
В бакалавриате я учился в Политехе на биотехнолога и попал на работу в НИИ онкологии им. Н.Н.Петрова к Владимиру Беспалову, который также преподает в Университете ИТМО. Именно он позвал меня сюда в магистратуру. Когда поступал, я уже имел опыт с доклиническими испытаниями биологически активных веществ.
Также уже во время обучения в Университете ИТМО я познакомился с профессором факультета Юлией Федотовой. Она преподавала физиологию — очень важный предмет, которого так сильно не хватает студентам, занимающимся функциональными продуктами питания. Наши сферы интересов соприкоснулись на доклинических исследованиях. Также я интересовался темами поведенческой системы человека, влиянием витамина D на организм. Юлия Федотова много работала в этих областях, а я помогал ей в этих работах в НИИ физиологии И.П.Павлова. Именно она направила меня на семинар в Ницце.
Что из себя представляет научная организация ECNP и тот семинар, который проводился в этот раз в Ницце?
Эта организация проводит два больших конгресса в год для состоявшихся ученых и два воркшопа для молодых ученых, я попал на один из последних. Также эта организация предлагает школы для молодых исследователей. Следующая пройдет в Оксфорде. Темы, которые рассматривают на всех мероприятиях, лежат в области изучения мозга и психиатрии. Мне бы очень хотелось в качестве аспиранта попасть в такую школу — поделиться собственным опытом и привести оттуда рабочие идеи в Россию.
Обычно каждый год семинар фокусируется на трех основных темах и одной особой. Например, в этом раз среди основных тем были новые открытия в молекулярных и клеточных механизмах, связанных с причинами, характеристиками и контролем психических или неврологических расстройств; поведенческие системы; последние результаты в области клинической неврологии, а специальной темой стало профилактическое вмешательство при заболеваниях головного мозга. Я представил свой постерный доклад именно в рамках темы профилактического вмешательства. Я занимаюсь профилактикой депрессивных состояний при постменопаузальном синдроме, сюда входят и доклинические и клинические исследования.
Чтобы попасть на семинар, мне понадобилась рекомендация научного руководителя, постер, тезисы с результатами исследования. Я участвовал в постерной секции. Всего на семинар приехали 200 молодых ученых из разных стран, 10 % из них выступили с докладами. Наряду с ними выступали также профессора разных университетов Швейцарии, Англии и других стран.
Отправиться на семинар мне помог фонд «Будущее сегодня», который фактически предоставил мне тревел-грант. К слову, организация ECNP тоже предлагает тревел-гранты и тревел-награды за лучший постер или презентацию — все это очень помогает молодому ученому с финансовой точки зрения. При этом проживание (на этот раз в сердце Ниццы) и питание для участников бесплатное.
Расскажи про исследование, которое ты представил на семинаре?
Я представил результаты исследования влияния витамина D на женщин с постменопаузальным или, как его еще называют, климактерическим синдромом, который означает, что детородная функция женщины больше не работает (возрастной период от 30 до 60 лет). Климактерический синдром — очень важный период в здоровье женщин, потому как изменения гормонального фона касаются не только половых органов, но и сердечно-сосудистых заболеваний, заболеваний головного мозга. Речь идет об огромном количестве заболеваний, фоном которых является постменопаузальный синдром. Важно, что опосредованную профилактику этих заболеваний мы можем проводить при помощи витамина D, подавляя пагубные эффекты недостатка половых гормонов женщины.
Исследование проходило в два этапа, его поддержал Российский научный фонд, а руководителем гранта как раз является Юлия Федотова. Первый этап исследования — это доклиническое испытание на крысах рода Вистар. Животным проводили удаление яичников, чтобы смоделировать постменопаузальный синдром — крысам вырезали матку и делили их на несколько групп. Одни группы животных подвергали стандартизированной гормонотерапии для женщин с постменопаузальным синдромом, то есть восполняли недостаток половых гормонов, а других не подвергали. Обе группы животных кормили различными дозировками витамина D, чтобы выявить оптимальную дозировку этого препарата.
На этом этапе исследования нам помогал международный научный центр «Биотехнологии третьего тысячелетия» Университета ИТМО, которым руководит Денис Бараненко. Сотрудники лаборатории разрабатывали специальные нанокапсулы с витамином D. На крысах была отработана определенная дозировка, которая давала отклик — положительный результат для того, чтобы в дальнейшем перенести исследование на людей.
Как часто женщины в России прибегают к использованию гормонотерапии с возникновением постменопаузального синдрома?
К сожалению, нечасто, несмотря на то, что такая терапия помогает нивелировать риски сердечно-сосудистых, онкологических заболеваний, держать себя в здоровой форме и, что очень важно, быть в хорошем настроении, здраво мыслить и меньше переживать.
Что происходило на втором этапе исследования?
Выбранная на крысах дозировка витамина D была переведена на клиническое исследование на женщинах. В исследовании участвовали женщины со средним возрастом 56 лет. Кто-то из них принимал витамин D с гормонотерапией и без, а кто-то принимал только гормонотерапию, была также плацебоконтролируемая группа — ее участникам давали «пустышки» (эта группа необходима для правильной интерпретации исследовательских данных, чтобы сравнивать).
Мы получили интересные результаты. Витамин D в нанокапсулах подавляет эффекты тревожности и депрессии у женщин, которые не принимают гормонотерапии на 50 %, то есть важно в достаточном количестве получать витамин D. Нужно отметить, что витамин D можно получать не только с пищей, но и с солнцем, однако проблема заключается в том, что при получении витамина D от солнца через загар есть риск появления рака кожи, поэтому потребление витамина D с пищей остается наиболее оптимальным вариантом.
Каковы результаты для тех, кто принимал гормонотерапию?
Если присутствует гормонотерапия, то высокая дозировка витамина D, порядка 60 тысяч микромоль на миллилитр, либо не имела отклика, либо ухудшала эффект гормонотерапии. А вот мелкие дозировки в 20 или 40 тысяч подавляли симптомы тревожности и депрессии на 50 %. Учитывая, что гормонотерапия статистически подавляет симптомы депрессии на 15 %, как и витамин D без гормонотерапии, то маленькие дозы витамина D еще больше усиливают антидепрессивный эффект, и мы имеем более 60% эффективности подавления депрессии у женщин с постменопаузальным синдромом.
Женщинам, которые не принимают гормонотерапию, показано принимать витамин D с пищей, даже если дозировку превысят, это не повредит сильно. Женщинам, которые принимают гормонотерапию, прописывают комплекс из витамина D в маленьких дозировках. Это увеличивает эффективность гормонотерапии.
Это исследование как-то соприкасается с темой твоей магистерской диссертации?
Тема магистерской диссертации отличается, в ней я изучаю влияние биологически активных веществ на доброкачественную гиперплазию предстательной железы крыс. Эта тема лежит в поле онкологии, но она очень близка к моей сфере. Во-первых, я занимаюсь биологически активными веществами, в одном случае биологически активные вещества против онкологии, а в другом биологически активные вещества — это витамин D.
Во-вторых предстательная железа — гормонозависимый половой орган мужчин, поэтому гормоны — эндокринологическая тематика, объединяет мои интересы. Лично я считаю, что при помощи функционального, особого питания мы можем регулировать уровни наших гормонов, у которых одна единственная функция — регулировать жизненные процессы всех органов в организме. Гормоны «командуют» нами — от поведения до сердцебиения. Согласитесь, «программировать» уровни наших гормонов очень интересно.
Моя магистерская программа звучит как «Функциональные продукты питания», то есть функциональность продуктов может зависеть от биологически активных веществ. В-третьих, я занимаюсь доклиническими исследованиями И в работе понадобились мои навыки.
В будущем я планирую поступать в аспирантуру к Юлии Федотовой и Денису Бараненко, чтобы продолжить заниматься биологически активными веществами. Так случилось, что я попал в онкологию, однако меня больше интересует психонейроэндокринология, поведенческая система, и я стремлюсь именно в эту область. Сейчас я заканчиваю исследование по предстательной железе и планирую уйти из онкологии и заниматься исследованиями, связанными с головным мозгом на базе того опыта, который я получил в онкологии, он определенно важен для сферы питания.
Исследование влияния витамина D на развитие депрессии у женщин с постменопаузальным синдромом получит продолжение?
Да, вскоре наступит следующая ступень исследования, мы будем выяснять, почему все-таки именно маленькие дозы витамина D сработали, а большие — нет. За это должны отвечать рецепторы. Нам предстоит ответить на вопрос, почему все работает именно так. Мы планируем продлить грант и исследование.
Какие темы исследований звучали на семинаре в Ницце?
Были интересные доклады не только в области клинической психиатрии, но и самое важное для биотехнолога — это исследования фармацевтических препаратов, биологически активных веществ. В этом смысле мне очень запомнился доклад ирландского профессора Джона Крайана, который занимается изучением влияния микробиоты на головной мозг: на риски депрессии и приступов тревожности. Как известно, правильное питание и правильное поддержание микробиоты желудочно-кишечного тракта влияет на настроение и поведение человека, это новая интересная сфера в науке, и пищевые биотехнологи обязаны этим заниматься. Это не сфера интересов, этому необходимо учиться.
Другая интересная тема — анализ аутизма и деление людей с заболеванием на пять групп в зависимости от причин заболевания.
В будущем мне будет интересна лекция по иннервированию мозга при помощи электроконтактов. Такие контакты имплантируются в мозг крысы и потом посредством электрических импульсов можно проследить, как изменяется поведение животного, его движения. Какие-то части мозга при помощи контактов мы активизируем, а какие-то подавляем. К слову, при помощи таких контактов лечится болезнь Паркинсона, так как при подаче электрических импульсов с определенной частотой и интенсивностью существенно уменьшаются двигательные нарушения при болезни Паркинсона, особенно тремор, трясущиеся конечности. В будущем мне понадобится эта информация.
Еще одна интересная тема — как оксиданты на дофаминовые рецепторы и стресс. Это интересно, потому что я интересуюсь энтерохромаффинными клетками в желудочно-кишечном тракте, которые производят серотонин. Здесь идет речь о влиянии гормонов на определенные рецепторы и влияние пищи на рецепторы и дальнейшее влияние на поведение и мозг.
Чем запомнился формат трехдневного воркшопа?
Мы работали с восьми утра до девяти вечера каждый день: слушали лекции, участвовали в постерной секции, обсуждали исследования. Даже во время завтраков организаторы перемешивали участников, чтобы создать постоянную дискуссию между разными участниками мероприятия. Кстати, был отдельный стол для развивающихся стран, куда входит и Россия. Участники из этих стран могли подробнее рассказать про свои исследования зарубежным коллегам, заинтересовать их и найти новые контакты.
На постерных секциях все общались в неформальной обстановке, мне это очень запомнилось. Люди там пьют вино, перекусывают и параллельно занимаются наукой. Это простое доверительное общение между профессорами и младшими специалистами, которым нам нужно поучиться. Такое общение не просто комфортное, в нем интересно работать. Речь, разумеется, не о вине на экзаменах, а о более дружеском общении между профессурой и начинающими специалистами.
Я вижу проблему в том, что люди приходят в магистратуру и не всегда понимают, чем хотят заниматься. Мне в этом смысле повезло: я пришел сразу к научному руководителю с пониманием будущего исследования. Студенты выбирают научных руководителей, которых им предлагает факультет, а потом жалуются, что делают что-то недостаточно интересное. Думаю, надо устраивать воркшопы, кофе-брейки внутри факультетов и вуза, чтобы на таких мероприятиях интересы учащихся могли соприкоснуться с интересами преподавателей. Там студенты смогут пообщаться с профессорами, раскрепоститься, узнать, чем все занимаются, и как им можно реализовать себя в этой среде.
На семинаре в Ницце были какие-то мероприятия или лекции, которые бы объясняли, как молодому ученому стоит выстраивать свою карьеру?
Да, были лекции, которые важны для любого человека, занимающегося наукой. Например, была лекция по написанию научных статей, по тому, где именно специалист должен публиковать свои статьи, как публиковаться не только в научных журналах, что делать, чтобы попасть в научпоп и закрепиться в нем. Например, нам объяснили, что необходимо развивать свой Twitter, проводить лекции, записывать подкасты, в российском сегменте это могут быть видео на YouTube. Будучи ученым, необходимо быть массмедиа. Нужно стараться рассказывать людям о своих исследованиях и о передовых результатах чужих исследований.
Заметил ли ты отличия в подходе к науке у твоих молодых зарубежных коллег?
Если у нас популярно работать в какой-то определенной сфере долго и хорошо, то на западе, если ты работаешь в одной лаборатории больше двух лет, то, видимо, ты не можешь реализовать свой потенциал. В отличие от России, за рубежом ученые более заинтересованы быть вовлеченными в фундаментальную науку: если у нас это считается неприбыльным и невыгодным занятием, там специалисты представляют в основном фундаментальные исследования.
Не надо бояться зарубежья — многие студенты со степенью PhD имеют исследования, которые могут быть достаточно спорными, или исследования, которые не дают положительного результата. В России, когда ты проводишь исследование, ты стремишься к положительному результату, а на западе отрицательный результат — тоже результат, ведь так человечество все равно приближается к пониманию фундаментальных процессов.
