О самом сложном
Если мы говорим о высоком уровне — например, уровне сборной страны, — там обычно все стреляют примерно одинаково: выигрывает тот, кто лучше справляется с волнением. На соревнованиях внешне мы все выглядим абсолютно спокойными, но что внутри происходит — вам лучше не знать. Поэтому самым сложным на Олимпиаде была именно психологическая подготовка, нужно было справляться со стрессом, думать о том, что нужно сделать. Несколько раз накатывали мысли об ответственности, но благодаря правильной работе специалистов и моей работе над собой волнение уходило. Я выхожу на старт расслабленным, потому что уверен в своем теле и знаю свои способности.
А свою победу я посвящаю всем, кто за меня болел, и всем, кто мне помогал.
О скандалах и дружбе
Ситуация с Юлией Ефимовой и пловцами меня весьма удивила. В нашем виде спорта очень дружный коллектив: все друг друга знают уже много лет, встречаются на международных аренах, поздравляют, если ты выиграл, сочувствуют, если проиграл. У нас никогда не было конфликтов. Это распространено не только внутри сборной, но и в общении с другими странами — я не заметил на Олимпиаде ни политических предубеждений, ни отголосков допинговых скандалов.
О поединке за золото между Никколо Камприани и Сергеем Каменским
Оба они стреляют на высоком уровне, повлиять на результат может только волнение: когда мысли уходят не в ту сторону, это играет не на пользу спортсмену. Я сидел прямо за Сергеем. Наших спортсменов в финале было два, за каждым должен быть тренер, а он у нашей сборной один. На тот момент у меня уже была медаль, и Сергей попросил, чтобы с ним был я. Камприани попал в достаточно далекую пробоину от центра, и все, что было нужно сделать Сергею — попасть в «девять», но ему это сделать не удалось. Возможно, расслабился: в какой-то момент становится понятно, что ты в любом случае призер. Но прокомментировать это может только Сергей. В любом случае вышел он со словами «Ура, у меня медаль!»
Если вы смотрели квалификацию, Сергей установил в ней олимпийский рекорд и попал очень близко к мировому рекорду — следующий спортсмен отставал от него на голову. Показать такой результат на Олимпийских играх дорогого стоит, особенно если учесть, как красиво он это сделал. Упражнение у нас идет два часа сорок пять минут, а Сергей его выполнил за час тридцать пять: пока все дорабатывали, он уже отдыхал. Соглашусь с Камприани в том, что Сергей в большей мере заслужил эту победу. Но это спорт: на результат может повлиять случайность, нервы — что угодно.
О программировании
Я обучался на кафедре безопасных информационных технологий, а в итоге мне стало ближе программирование. Из-за того, что я учился на «безопасника», я иногда сталкиваюсь с тем, что некоторые вещи даются мне тяжелее, чем если бы я был программистом. Но мне нравится та сфера, в которой я развиваюсь: если бы я сейчас продолжил обучение, то в итоге я бы все равно пришел к работе над проектом, которым я занимаюсь сейчас.
Программист — это одна из немногих профессий, которая позволяет работать удаленно. Для меня это отличный способ отвлечься от мыслей о спорте, постоянных разъездов, проблем. В Университет ИТМО я поступал потому, что мне не хотелось потерять дополнительные возможности, иметь какие-то навыки и специальность, помимо спорта. Желание учиться меня не оставляет: я хотел бы выучить новые языки, технологии, быть может, в формате курсов повышения квалификации.
Технический склад ума очень сильно помогает в спорте. Здесь можно использовать фактически тот же алгоритм, что при разработке ПО — планирование, произведение, тестирование, корректировка, дальнейшее планирование. К тому же опыт совмещения тренировок по стрельбе с учебой в университете теперь помогает мне совмещать спорт с программированием.
О том, как пригодились навыки «безопасника»
Когда я был с женой в свадебном путешествии, я нашел уязвимость в гостиничной сети. Платный интернет на время для всей гостиницы стал бесплатным — администраторы наверняка удивлялись, почему все перестали к ним ходить за паролем от Wi-Fi.
О своей разработке
Раньше на соревнованиях стреляли по бумажным мишеням — их приходилось снимать, считать, что занимало очень много времени. Сейчас используют электронные мишени, которые сразу же показывают результат. Помимо этого, в России разрабатываются тренажеры, которые в режиме реального времени показывают, куда целится спортсмен. Я работаю над тем, чтобы совместить обе эти разработки для соревнований. В правилах Международной федерации спортивной стрельбы есть масса тонкостей. Пока непонятно, как это можно внедрить, но мы над этим работаем. Помимо зрелищности, такое нововведение облегчит жизнь спортсменам. Например, при тренировке сразу можно будет увидеть ошибки. Также прибор способен рассчитывать время обработки спуска, скорость движения ствола и примерно прогнозировать пробоину. Если мы сопоставим математический прогноз выстрела с реальной картиной, то будет понятно, виновен ли в промахе спортсмен или это проблема оружия — в стрельбе многое зависит от его качества. Сюда же можно добавить датчик скорости и направления ветра: стрельба идет на открытом воздухе, и ветер вносит свои коррективы.
Об экипировке
Во время стрельбы попасть в десятку мешает пульс: сердцебиение сказывается на колебаниях винтовки. Чтобы их погасить, используется специальный костюм, куртка, в которую упирается приклад. А в положении стоя такая экипировка помогает фиксировать корпус: винтовка весит от пяти до восьми килограмм, и, если каждый день держать ее по три часа в одном положении, начинается искривление позвоночника, что может привести к травмам.
Экипировка весит достаточно много. Я как-то решил загрузить сумку только «железом» — прицелами, намушниками, прикладами. Без кейса для винтовки у меня вышло 19 кг, а сам кейс весит еще 18. А еще на соревнования нужно везти обычные вещи, не в спортивном же костюме в самолете сидеть. Как только вы переступили черту аэропорта, надо сразу же оповестить службу безопасности о том, что вы с оружием, и, естественно, необходимо иметь с собой документы. Если не ошибаюсь, раньше оружие загружали в кабину пилота. Но эти правила рассчитаны на то, что в самолете едет не команда, у которой десять негабаритных кейсов. В кейсе есть поролон, но от тряски он не защищает, поэтому я обычно подкладываю еще и одежду, чтобы ничего не болталось. Зачастую служба безопасности открывает кейс, а он полностью забит одеждой. Говорят, убирайте. Я спрашиваю, а вы привезете мою винтовку в целости и сохранности? Отвечают, нет, гарантировать не можем, и я везу ее с вещами.
Представляете, как выглядит винтовка: приклад, цевье, ствол, и между прикладом и цевьем есть тонкое место. Однажды я видел, как на соревнования приехали аккуратные европейцы, из Германии, у одного из них в этом месте винтовка переломилась пополам — кейс при погрузке бросали. Для таких случаев с нами ездит оружейник.
О допинге и WADA
Нас предупреждали, что проверка может быть в любое время суток — в Лондоне к спортсменам стучались даже в четыре часа ночи, и не открыть нельзя: это будет означать дисквалификацию. Есть такая система, при которой спортсмены, включенные в список отслеживаемых, должны каждый квартал предоставлять сведения о своем местоположении с точностью до кровати в номере гостиницы. Если такой спортсмен куда-то переезжает, он обязан указать, где находится. Если приезжает допинг-офицер, и в указанное время вас нет на месте, вы получите «флажок». Три флажка — дисквалификация. Все строго.
Обычно мы сдаем допинг-тест раз или два раза в полгода. За две недели пребывания на сборах в Испании и в Рио я сдавал тест три раза. За себя говорю — я вообще ничего не принимаю, другие тоже этим не занимаются. Про предвзятое отношение к нашей сборной и отношение к сборным других стран сказать ничего не могу: мы при проверках не пересекаемся, нет очереди, как в поликлинике, где можно посидеть и поболтать.
Я вел что-то вроде дневника в Instagram, хотел как-то раз для него сфотографировать баночки. Но они все номерные, а WADA борется за анонимность проб, поэтому мне это делать запретили. Все проводилось согласно регламенту процедуры.
О следующей Олимпиаде
Желание выступить на следующей Олимпиаде есть, но я не уверен даже в том, что будет через месяц. Вложенные труды приносят видимый результат, мне хочется работать над собой и продолжать заниматься спортом, потому что мне это нравится.
Добавим, что осенью студенческий спортивный клуб Университета ИТМО «Кронверкские барсы» планирует открыть секцию по стрельбе. Кирилл Григорьян дал согласие на то, чтобы стать почетным председателем новой секции.
