Об учебе в Университете ИТМО
Передо мной стоял выбор поступать в СПбГУ или в Университет ИТМО. В СПбГУ мне не нужно было сдавать вступительные экзамены, да и находился университет недалеко от дома, однако я выбрал Университет ИТМО — вуз, который был для меня принципиально новым. Решение в пользу него сложилось по нескольким причинам: преподавательский состав был очень хорошим, а также у нас была возможность пройти стажировку за границей, что в то время, конечно, звучало магически. Мы были первым набором на кафедре компьютерных технологий. Мы чувствовали себя первопроходцами и испытали все преимущества такого статуса: наша группа была небольшой, а преподаватели свободно разрабатывали программу. Помимо всего прочего, Университет ИТМО был одним из первых вузов в городе, где появился компьютерный класс, поэтому все изученное можно было применить на практике. Я был нетипичным случаем в группе, потому что не был «компьютерщиком»: сейчас я занимаюсь информатикой, но диплом писал на тему из области математики. Я увлекся функциональным анализом, который изучал под руководством профессора Вавилова. Наша программа охватывала разные области: математику, физику, оптику и математическую физику. К окончанию университета я уже работал в компании, которая занималась компьютерными сетями, и считал, что я буду заниматься коммуникациями, поэтому думал, что мне нужно освоить теорию информации, кодирования. Позже я нашел место, где мог бы получить подобные знания, — в докторской школе в Федеральной политехнической школе Лозанны в Швейцарии. Там я занимался системами коммуникации, но склонность к математике все же сдвинула меня в сторону информатики, но теоретической. Теории в компьютерных сетях не так много, к тому же работать с алгоритмами мне было интереснее. Сейчас я занимаюсь распределенными алгоритмами.
О переезде за границу
Итак, после окончания Университета ИТМО и одного года аспирантуры на математико-механическом факультете СПбГУ я уехал учиться в Швейцарскую федеральную политехническую школу в Лозанне (EPFL). Но дело в том, что швейцарцы не доверяют дипломам других стран, поэтому они ввели понятие докторской школы, где потенциальный студент подтверждает свой диплом, проходя курсы в EPFL и сдавая экзамены, по результатам которых можно поступить или не поступить на основную образовательную программу. В это же время нужно найти профессора, с которым тебе хотелось бы работать. К счастью, я нашел такого и остался в аспирантуре EPFL на несколько лет. Могу сразу сказать, что уже тогда, в начале 2000-х это было несложно осуществить. Швейцария была для меня неизвестной страной, и, хотя у меня уже был опыт пребывания за границей, реальность оказалась труднее и интереснее.
Стандартный путь для человека, окончившего аспирантуру и не планирующего идти работать в индустрию, — искать программы постдока. Это промежуточная стадия: человек со степенью кандидата наук временно работает в какой-либо лаборатории или исследовательской группе, которая чаще всего базируется в университете, но параллельно ищет постоянное место работы. Так, один постдок я провел в Институте им. Макса Планка, входящем в федеральную сеть институтов в Германии, которые работают над исследованиями в разных областях науки. Институт информатики и программных систем находится в Саарбрюккене, городе на границе Германии с Францией. Три года я жил и работал там. После этого занял должность senior researcher scientist в новой научной лаборатории Deutsche Telekom в Техническом университете Берлина. На тот момент лаборатории был всего год, исследовательская группа включала восемь ученых, которые занимались изучением компьютерных сетей. На этой позиции я проработал около пяти лет, но в какой-то момент проектов стало совсем мало и пришло время двигаться дальше. Через несколько лет я оказался в ParisTech, или Парижском технологическом институте, в роли профессора, потому что понимал, что промышленные исследования не для меня.
О настоящем
Для меня важным моментом в зарубежной системе образования является то, что она позволяет людям, которые в ней заняты, совмещать исследования и преподавание. То есть от нас не требуется быть исключительно учителями, мы не только передаем знания, но и приумножаем: наука — важная часть университетской работы. Например, моя область — теория распределенных вычислений, в частности, применение математических методов в анализе распределенных алгоритмов. Эта область теоретическая, но напрямую связана с практикой. Примерно 10 лет назад обнаружилось, что мощность компьютерных процессоров нельзя больше увеличивать — это стало трудно и нецелесообразно по экономическим причинам. До этого момента в течение долгого времени каждые два года вычислительная мощность процессоров увеличивалась в два раза. Сейчас же, если мы хотим удвоить этот показатель, то к нему нужно поставить огромную охлаждающую установку. Но требования к скорости обработки информации неуклонно растут, что неизбежно приводит нас к использованию многопроцессорных машин. И тут мы приходим к тому, что называется распределенными вычислениями: задачи обработки данных распределяются между множеством процессоров. Но есть нюансы — например, параллельные процессы, выполняющиеся в распределенной системе, не всегда ведут себя так, как нам хочется: процесс может «сломаться» из-за неисправного аппаратного обеспечения или вовсе быть «захваченым» хакером. И одна из главных проблем — синхронизация. Данные, собранные разными процессорами, должны быть собраны воедино, что, в свою очередь, порождает ряд других проблем. Все эти нюансы значительно усложняют жизнь программистам, которые «пишут» программный продукт. А я как раз занимаюсь тем, что пытаюсь дать ответы на возникающие вопросы, создавая модели, в которых будут работать процессы. Если становится понятно, что модель будет работать, необходимо определить, сколько это будет стоить. Все это в конечном итоге приводит к реальным софту и программам, которые мы используем ежедневно.
Моя работа больше теоретическая, но важна на практике, так как прежде, чем создавать различные системные продукты, надо понять задачу и учесть многочисленные нюансы. Поэтому путь разработки начинается с теории, а заканчивается экспериментом и практикой.
Бывает, что я участвую в проектах, которые спонсируются индустрией, но занимаюсь в них исключительно своей частью работы, не вмешиваясь в деятельность компаний. Для больших компаний, таких как IBM, Microsoft или Orange, спонсирование исследований — стратегическая необходимость, поэтому они не «не стоят над душой» и не ждут немедленной отдачи, для них скорее важен результат.
О технологиях и науке
Информатика — очень подвижная область науки, где достаточно много всего происходит. Хотя, по моему мнению, в ближайшее время, возможно, будет небольшой застой. С тех пор как в начале 70-х появился термин Computer Science, в данной области начался бурный рост в разных областях, а сейчас мы немного замедляемся. Я говорю именно о физических возможностях вычислительных устройств. И именно потому, что здесь наблюдается некоторый застой, бурно растет спрос на алгоритмы — сейчас важность быстрого распределенного алгоритма несоизмеримо выше, чем 10 лет назад. И эта важность будет расти, по крайней мере, до очередного прорыва в физике вычислений.
О разнице в системах образования
Если говорить о студентах, то за рубежом от них требуется намного больше самостоятельности, чем в России. Мне так кажется, потому что образовательная программа составлена так, что у студентов очень много выбора и им нужно принимать решения, какие курсы выбрать, в какой момент защищать дипломную работу, проект. Это вроде простые вещи, но они требуют от студента раннего осознания того, что ему нужно и чего он хочет. Во всяком случае, во время моего обучения в России такого не было, все было достаточно статично. Не исключаю, что сейчас что-то изменилось.
Конечно, у такой самостоятельности есть и минусы. Например, очень трудно исправить ошибку, если сделал неправильный выбор. В такой ситуации не всегда понятно, что делать, и люди теряют годы на корректировку курса. А во Франции время особенно важно, здесь все спешат быстрее закончить обучение, получить степени. Аспирантура ограничена тремя годами, что мне кажется нелогичным и неправильным. Для меня важно не время, а качество работы. Каждый проект — штучная работа, и каждому человеку необходимо свое время, чтобы сделать его хорошо. Я знаю по себе, что всегда трачу больше времени, чем другие, на реализацию проектов, зато я уверен в результате.
Но, что более важно, сейчас именно то время, когда у нового поколения студентов, которые оканчивают вузы или учатся на старших курсах, есть все возможности для исследований и развития науки. Главное, чтобы они были заинтересованы и осознанно делали выбор в пользу науки.
