Всё для победы

После начала Великой Отечественной войны жизнь ЛИТМО (с 1930 по 1992 год ИТМО назывался Ленинградским институтом точной механики и оптики — прим.ред.) полностью перестроилась: часть преподавателей и студентов сразу же ушла добровольцами на фронт, часть — готовилась к эвакуации сначала на Кавказ, а затем в город Черепаново Новосибирской области, а часть исследователей осталась работать в осажденном городе.

По инициативе директора института Сергея Шиканова и по согласованию с руководством города на территории ЛИТМО была организована военно-ремонтная база. Во время войны в учебных аудиториях и мастерских конструировали и ремонтировали оптические приборы.

Например, в блокадную зиму 1941–1942 годов в оптико-сборочном цехе ЛИТМО профессор Семен Цуккерман разработал новый зенитный оптический прицел «ЗП-1». Разработка заняла всего несколько месяцев — в мирные годы на создание подобного прибора ушло бы не менее 3–4 лет. Всего в 1941 году изготовили шесть прицелов, которыми оснастили взвод крупнокалиберных пулеметов второго зенитного полка Ленинградской армии противовоздушной обороны, защищавшего Смольный. А один из прицелов был установлен на крейсере «Максим Горький», который участвовал в обороне Ленинграда.

Еще одной разработкой цеха была модель часового механизма немецких авиационных бомб. На этой модели бойцы местной противовоздушной обороны учились обезвреживать авиационные бомбы врага. А работники механического цеха под руководством начальника отдела Василия Егорова изготавливали сопловую часть снаряда для боевой машины (БМ–13), больше известной как «Катюша».

Прочитайте также:

Блокадный хлеб, сушило и соевое молоко: как разработки ученых спасали Ленинград от голода

Военная хроника: как складывалась судьба ленинградских оптиков в годы Великой Отечественной войны

Музей истории ИТМО выпустил книгу о жизни и работе вуза в эвакуации. В ней собраны воспоминания ученых и студентов ЛИТМО

Работа под обстрелами

Ремонтная база ЛИТМО стала домом для многих. Помогали Ленинградскому фронту целые семьи ― включая женщин и подростков. Например, в 1942 году комсомольская организация ЛИТМО приняла шестнадцатилетнего Володю Богданова. Он присоединился к мастерской механосборочного цеха ― и сразу начал чистить оптику и ремонтировать механику на токарном станке. После войны Владимир Михайлович Богданов стал одним из наиболее уважаемых и заслуженных производственников экспериментально-опытного завода ЛИТМО. Трудились на базе и семьи сотрудников института — Головневы (отец, мать и дочь), Родионовы (мать и сын), Петровы (брат и сестра) и Широковы (два брата и сестра), Погаревы (аспирант Георгий и его жена Марина).

Работа не прекращалась даже в самые тяжелые дни блокады ― когда перестал ходить транспорт, отключили воду и электричество, а продовольствия, которое выдавали по карточкам, еле хватало. Трудиться в цехах приходилось при свете коптилок и аккумуляторных лампочек ― на станках с ножным приводом: чтобы оборудование работало, нужно было постоянно жать на педали. 

С токарными и фрезерными станками приходилось еще сложнее. Один человек крутил рукоятку, подсоединенную к шпинделю станка, с помощью которого обрабатывалась деталь. В это время второй точил или фрезеровал. Через 5–10 минут пары менялись — работать дольше не хватало сил.

«Трудились мы почти круглосуточно, иногда и спали тут же, около рабочих мест. И это несмотря на бомбежки и артиллеристские обстрелы. Вспоминается случай, когда вражеский снаряд развалил часть институтского здания на канале Грибоедова. Тут же, рядом, за уцелевшей стенкой, бригада нашей рембазы продолжала работать, не обращая внимания на опасность. Было и голодно, и холодно, и другие невзгоды, но фронт нуждался в приборах, и "группа трудолюбивых" давала продукцию только хорошего качества. Так образно называл ремонтников из ЛИТМО, отвечавший за артиллеристское снабжение армии товарищ Поверинов», — вспоминал руководитель восстановительно-ремонтной бригады Андрей Веселов.

Для проектирования и ремонта сложных изделий на ремонтной базе не было конструкторского бюро. Поэтому инженерам и мастерам приходилось самим конструировать установки, а затем вместе с рабочими тестировать изделия. Это касалось и сложных заказов, которые приходили с фронта. Солдатам требовались бинокулярные искатели, стереоскопические трубы для командных пунктов и коллиматорные прицелы. Часть деталей, например отливки для оснований прицелов для приборов, изготовляли на Кировском заводе. Но некоторые запасные детали приходилось делать и обрабатывать самим и часто вручную — зубилом, молотком и напильником.

«Чаще всего приходилось ремонтировать бинокли, а специального оборудования для этого явно не хватало. Что же делать? Погаревы во "внеурочное время", то есть тогда, когда большинство из нас засыпали на несколько часов, спроектировали новый коллиматор для юстировки биноклей различных конструкций. Ведь бинокли попадались и трофейные, и даже дореволюционные. После этого производительность базы заметно возросла, а главное, улучшилось качество продукции», — из воспоминаний Андрея Веселова.

Несмотря на трудности, ремонтная база проработала всю войну. Работники проектировали для Ленинградского фронта новые зенитные прицелы и давали вторую жизнь многим оптическим приборам. Все эти усилия сотрудников и студентов ЛИТМО помогали приближать победу.