Почему вы решили принять участие в программе ITMO Fellowship?
Условия работы в Университете ИТМО показались мне очень привлекательными. Мне предоставляют достаточно высокую степень творческой свободы, а перспектива жить и работать в Санкт-Петербурге является дополнительным бонусом к новым возможностям. Область исследований, которыми я занимаюсь, поддерживается в университете, и ничто не сужает рамки моего научного поиска. Могу продолжать заниматься здесь теми исследованиями, которые начал в Германии и Израиле. Я теоретик, занимаюсь нелинейной оптикой: оптическими солитонами, суперконтинуумом, генерацией света на других частотах и так далее. Одно из новых направлений работы, которое я начал в Университете ИТМО – расчет динамически персистентных нелинейных мод в мономерных бозе-эйнштейновских конденсатах. Это малоисследованная тема, на которую мы надеемся пролить свет. ITMO Fellowship мне посоветовал друг и коллега, ныне сотрудник Международного научно-исследовательского центра нанофотоники и метаматериалов Университета ИТМО Алексей Юлин, с которым мы и стали одними из пионеров программы.
Как привлечь зарубежного ученого в университет?
Университет ИТМО движется в правильном направлении. И это заметно по тому, сколько и каких кандидатов привлекает программа ITMO Fellowship. Возможность участвовать в интересных проектах, достойная оплата труда и комфортные условия работы – этого достаточно, чтобы все больше иностранных ученых смотрели в сторону России и Санкт-Петербурга в особенности. В целом я заметил несколько интересных тенденций, которые сейчас существуют в российской науке. Одна из них, например, – это ведение такого своеобразного учета достижений ученых и научных коллективов. В сравнении с тем, что происходит на Западе, это большой плюс.
Научным сотрудникам предлагается дополнительное стимулирующее денежное вознаграждение за опубликованные статьи. Более того, стимулирование идет пропорционально авторитетности журнала, напечатавшего работу. В наше время в бурном информационном потоке очень важно сделать свою статью как можно более заметной, читаемой и цитируемой, поэтому публикация работы в журнале, который хорошо известен в академическом сообществе, весьма желательна.
Конечно, вопрос администрирования науки – далеко не самый простой. Существует множество манипулятивных способов повышения собственной метрики, начиная с соавторства в статьях без внесения весомого вклада в них и заканчивая фальсификацией результатов или откровенным плагиатом. С другой стороны, некоторым выдающимся ученым, таким, как Григорию Перельману, например, вряд ли подходят какие-либо стандартные модели администрирования и контроля. Но вообще умение исследователя найти баланс в своей работе и поставить правильные цели становятся важным фактором успешного развития науки в любой стране.
Что можно посоветовать российским университетам, чтобы их наука соответствовала мировому уровню?
Можно и нужно смотреть на зарубежные научные достижения и перенимать полезный опыт. С другой стороны, замечая проблемы системы администрирования западных университетов, надо постараться избежать импортирования этих недостатков в российскую науку.
Мне кажется, коллеги со мной согласятся, что в российском научном обществе порой не хватает селективности: кроме действительно сильных ученых, в работу над приоритетными проектами могут быть выбраны и менее известные на международной арене представители академического сообщества. На Западе же есть возможность «взять на борт» гораздо меньший процент желающих, но при этом тех, кто прошел жесткий отбор, как правило, поощряют соответствующим образом.
Как отбирать? Вопрос весьма нетривиальный. Ориентирами должны служить общее количество публикаций и их цитируемость. Важны темпы прогресса исследователя, гибкость научных интересов, умение внести существенный вклад в различные области науки. Приниципиальны также активность на международной арене и мобильность. В мире существует очень хорошая практика временной работы за границей. Как бы ни было жалко расставаться на некоторое время с родиной и полюбившимся коллективом, крайне важно получить опыт работы в международных научных группах, перенимать навыки ведения исследований и администрирования лаборатории, чтобы затем вернуться в свою страну и применить полученные компетенции. Например, в Израиле и Германии, если ученый не провел три-четыре года в одной из авторитетнейших зарубежных научно-исследовательских групп, у него практически нет шансов занять хорошую позицию в своей стране.
Из недостатков, которые встречаются в западной практике, можно выделить самоуправство фондов, заметный фаворитизм в отношении одних направлений науки в ущерб развитию других, протекционизм на основе личных знакомств.
Как вы оцениваете шансы российских вузов на попадание в топ мировых рейтингов?
Мне кажется, что это достижимая цель. В России много талантливых людей, есть желание, академические традиции и понятие национального престижа. Немногие страны сейчас могут похвастаться сохранением такого высокого авторитета естественных и инженерных наук. Например, в Америке, Австралии и Канаде абитуриенты и студенты предпочитают выбирать такие направления, как бизнес, юриспруденция, медицина. А вот физике, математике, электронике идут обучаться мигранты. В России я вижу молодых людей, которые хотят продвигаться в науке, созидать что-то новое. Далеко не все планируют работать менеджерами или юристами.
В Университете ИТМО я работаю меньше года из тех пяти лет, на которые рассчитана программа ИТМО Fellowship. Мне еще многое предстоит узнать о самом вузе, о своих коллегах из других научных коллективов. Но уже сейчас я рекомендую эту программу своим зарубежным знакомым и думаю, что именно в Петербурге мне удастся реализовать успешные совместные проекты с российскими учеными и подготовить молодых аспирантов.
Ульяна Малышева,
Редакция новостного портала Университета ИТМО
