Завод в гараже, или новый технологический уклад
Первую секцию, посвященную технологиям 3D-печати, открыл руководитель Центра прототипирования и промышленного дизайна Университета ИТМО Андрей Грибовский. Он рассказал о том, что человечество сейчас, по сути, стоит на пороге четвертой промышленной революции: если первые три произошли за счет укрощения энергии пара, электричества, а затем начала использования электроники, то теперь мы переходим к эпохе цифрового производства.
«Это стало возможным за счет объединения открытой электроники, интеллектуальной робототехники и трехмерной печати, – объясняет Андрей Грибовский. – Все узлы производства взаимодействуют между собой: этот подход позволяет уходить от массового производства к такому, которое в любой момент можно реконфигурировать и изменять под свои нужды. В небольших цехах, которые в университетах работают под названием “фаблаб”, с помощью простого и универсального оборудования мы можем провести проект от идеи до готового изделия, производить их в единичном и мелкосерийном виде и обеспечивать потребность города в нашей продукции».
Коллега Андрея Грибовского, глава Института лазерных и сварочных технологий Санкт-Петербургского политехнического университета Петра Великого (СПбПУ) Глеб Туричин придерживается мнения, что смена технологического уклада происходит благодаря развитию компьютерной техники. Когда-то профессия печатника была почетной и высокооплачиваемой, сегодня же маленький компьютер заменяет большие штаты литейщиков и наборщиков. Почти те же процессы происходят и в промышленности, поэтому заводы постепенно начнут уступать место индивидуальному производству.
«Существенная часть того, что мы называем промышленностью, превращается в компьютерную периферию. Небольшой 3D-принтер можно купить долларов за семьсот, и если у вас есть элементарные навыки рисования, то скоро вы начнете производить то, что вам нужно, часто просто для самореализации, – рассказывает Глеб Туричин. – Потом выясняется, что у вас в руках станок, который позволяет зарабатывать деньги, появляется возможность создания сетевых предприятий. Кто-то догадается: у тебя есть SLA-машинка, ты вырастишь пластмассовый корпус, те трое купят SLM-машинку и сделают что-то железное, а еще у нас есть знакомая девочка-экономист, которая пропишет бизнес-модель. Это совершенно новая форма активности. Конечно, большие станки сейчас могут стоить миллионы долларов, но и компьютеры когда-то были дорогими».
В свою очередь, директор Объединенного научно-технологического института СПбПУ Максим Одноблюдов поясняет, что 3D-печать уже сегодня помогает внедрять индивидуальный подход там, где он больше всего необходим – в медицине. Если сустав у больного артрозом разрушен настолько, что его невозможно заменить протезом, напечатанная на основе томограммы модель позволяет спроектировать титановую «заплатку», точно повторяющую профиль разрушения кости.
«Цифровые и аддитивные технологии позволяют отказаться от недостатков массового производства и перейти к кастомизированности. В медицине использование типовых элементов очень часто является причиной осложнений и проблем со здоровьем, а персонификация избавляет от этих проблем, – говорит Максим Одноблюдов. – Кроме того, производство можно располагать рядом с потребителем: такой участок по проектированию и изготовлению эндопротезов может находиться в каждой больнице. Врачам не нужно содержать склад и ждать, когда появится пациент, а при его поступлении в течение нескольких недель можно будет изготовить протез, оптимизированный непосредственно под больного».
Гутенберг 2.0
Следующую секцию организаторы посвятили изменениям в культуре чтения с появлением Google и «Википедии». Как считает модератор секции, петербургский филолог и писатель Андрей Аствацатуров, текст становится набором информации, а подробный нарратив воспринимается уже не так, как в доцифровые времена. Пользователь Сети с гораздо большей вероятностью уделит внимание картинке с подписью, нежели объемному тексту.
«Как преподаватель литературы в университете я вижу, что студентов все сложнее заставить читать европейскую и русскую классику, они пользуются сайтами с краткими пересказами. Классика требовала кресла-качалки и пледа, досуга. А мы им не располагаем, да и не хотим располагать, мы скорее воспринимаем все как фрагментарную информацию, – комментирует Андрей Аствацатуров. – Литература начинает походить на тексты, которые мы читаем в блогосфере, поскольку писатели, подстраиваясь, пишут более клипово, фрагментарно. Характер восприятия прозы изменился принципиальным образом».
Доцент Школы философии НИУ ВШЭ Кирилл Мартынов*, напротив, отмечает, что в наше время ценность классической книги только увеличивается. Это происходит благодаря тому, что книги резко противопоставлены «обычной» избыточной информации, которая появляется в интернете ежедневно.
Университет ИТМО. Кирилл Мартынов*. «Открытый университет».
«То, что сейчас происходит с текстом, – это возвращение к его нормальному функционированию. Письма Цицерона или послания апостола Павла так же “репостились” и “лайкались”, только в аналоговой форме, и не было никакого централизованного издательства, которое бы печатало их до XV века, – рассказывает Кирилл Мартынов*. – Мы просто отказываемся от старого индустриального производства книги и разделяем сам текст, который может копироваться бесконечно, и книгу как физический объект. Это возвращение в догутенберговскую эпоху, и преимущество здесь в том, что каждый из нас может сделать вклад в процесс функционирования текста».
Деньги и безопасность
Заключительная дискуссия «Открытого университета» была посвящена роли электронных и бумажных денег в экономике XXI века. Профессор факультета экономики Европейского университета в Санкт-Петербурге Юлия Вымятина объяснила, что приравнивать криптовалюты к безналичным и электронным деньгам некорректно. Их общая черта в том, что их могут выпускать частные организации, в отличие от наличных денег. Так, выдавая кредит, банк может и не располагать нужной суммой. Тем не менее, криптовалюты резко отличаются децентрализованностью механизма подтверждения транзакций, а также тем, что они не могут быть средством сохранения стоимости товаров.
О том, как устроена самая популярная в мире криптовалюта – Bitcoin, рассказал профессор Таллинского технического университета (Эстония) Кулдар Таветер, а руководитель Лаборатории квантовой информатики Международного института фотоники и оптоинформатики Университета ИТМО Артур Глейм подробнее остановился на новых потребностях цифрового общества. По его словам, с усложнением процесса обмена данными появляются новые технологические риски, а вопрос безопасности становится критичным. Поэтому нужно не просто повышать устойчивость систем к взлому, но строить такую инфраструктуру, где вопрос большей или меньшей безопасности не стоит вовсе. К примеру, малое инновационное предприятие при Университете ИТМО, которым руководит Артур Глейм, разрабатывают устройства, передающие данные таким образом, что взлом линии связи противоречит законам природы.
«Критерии и ценности информационного общества меняются, и мы должны предлагать что-то новое. Человечество придумало способ генерации денег вне границ и жестких требований, но, как следствие, возникла проблема вседозволенности, – отмечает Артур Глейм. – Появляется необходимость строить универсальную среду, которая не несет рисков, которой мы можем доверять изо дня в день и знать, что наши средства и личные данные находятся в безопасности. Технологии, которые дают возможность новому технологическому укладу встать на эти рельсы, возможны: примером такой среды может стать квантово-информационная инфраструктура».
Напомним, что первый «Открытый университет» прошел 12 июня 2015 года на Новой сцене Александринского театра и был посвящен развитию современного города, болезням XXI века, лингвистике и научным идеям, которые могут быть интересны людям совершенно разных профессий. Репортаж читайте здесь.
*Физическое лицо, признанное СМИ — «иностранный агент»
Александр Пушкаш,
Редакция новостного портала Университета ИТМО
Фото: Андрей Куликов, Антон Мальков.
