«Сальвадор Дали» в Москве
28 января 2020 года в Центральном выставочном зале «Манеж» открылась выставка «Сальвадор Дали. Магическое искусство», организованная Культурно-историческим фондом «Связь времён» и Музеем Фаберже в партнерстве с Департаментом культуры Москвы, Фондом «Гала-Сальвадор Дали» в Фигерасе и мадридским Национальным музеем «Центр искусств королевы Софии».
На выставке представлено 188 произведений Сальвадора Дали: живопись, рисунки, гравюры и голограммы. Среди работ — такие известные произведения художника, как «Портрет моей сестры» (1925), «Невидимый человек» (1929-32), «Загадочные элементы пейзажа» (1934), «Мягкий автопортрет с жареным беконом» (1941), «Дематериализация под носом у Нерона» (1947), «Максимальная скорость Мадонны Рафаэля» (1954).
Художник и большая наука
Сергей Константинович, расскажите, как вы стали частью проекта, посвященного Сальвадору Дали?
Одним из главных партнеров выставки в Москве является Музей Фаберже, с которым у ИТМО давние связи. Я включился в процесс еще в 2015 году, когда мы с греческими коллегами делали выставку голограмм с сокровищами императорской коллекции яиц Фаберже. Позже, в 2017 году, Музей организовал выставку, посвященную Сальвадору Дали. А так как их заинтересовала именно тема Дали и науки, голограмм, то они обратились к нам. Тогда я впервые прочитал лекцию о взаимоотношениях испанского художника с наукой. В этом году я буду читать этот же материал, но немного расширю его новыми знаниями за прошедшие два года.
А когда вы заинтересовались научными изысканиями Дали?
Секретами старых картин, использованием художниками оптики, камеры-обскура я занимаюсь больше 20 лет. Но на Сальвадоре Дали сконцентрировался именно в 2017 году. Я счастлив, что выпал такой случай, потому что Дали — это уникальный пример художника, который был искренне воодушевлен наукой, его можно сравнить только с Леонардо Да Винчи, который, не зная латыни, интуитивно создавал инженерные конструкции. Дали, в свою очередь, без всяких формул и математики ощущал дискретность квантового пространства и фантастическую ДНК-память живых существ.
Правильно понимаю, что речь идет не столько о художниках-ученых, а о разных специалистах, которые помогают друг другу?
Конечно. В частности, Дали не разбирался в науке достаточно глубоко, чтобы создавать те технологические работы, в том числе в сфере оптики, которые у него есть. Он улавливал идею, тенденцию и вдохновлялся ей, а потом консультировался со специалистами. Есть известная фраза Дали: «До свидания, доктор Фрейд, здравствуйте, доктор Гейзенберг!». Он сотрудничал с румынским математиком Матилой Гикой, который помогал ему соблюсти точность пропорций в картине «Атомная Леда», а также с первооткрывателями двойной спирали ДНК Фрэнсисом Криком и Джеймсом Дьюи Уотсоном. И этот пример не уникален. Ян Вермеер жил на одной улице с основоположником научной микроскопии Левенгуком, который обучил его принципам оптики, но есть и современные Art&Science дуэты. Так, художник Дэвид Хокни регулярно консультируется с профессором Аризонского университета, нашим хорошим другом Чарльзом Фалько.
Как наука влияет на искусство?
Есть треугольник передачи знаний, вершины которого — наука, искусство и технологии. И в какую бы сторону мы его ни вращали, в каждом переходе есть свои нюансы, то самое влияние, которое отражается на прогрессе соседствующей сферы. С одной стороны, революционные научные гипотезы становятся источником вдохновения для художников, но есть и обратное действие, когда фантастические идеи писателей или живописцев реализуются учеными. Например, Юрий Денисюк, который в стенах ИТМО записал первую художественную голограмму, вдохновлялся образом трехмерного пришельца из рассказа Ивана Ефремова. Так же с технологиями: огромное количество современных экспозиций созданы при их участии, и в том числе под влиянием развития технологий, но есть и примеры, когда конструкторы заимствовали идеи у деятелей искусства. Так что это постоянный процесс обмена и синергии.
Какую сверхзадачу вы преследуете, поднимая тему Art&Science на этой выставке?
Доказать людям, что содружество науки и искусства — это не конфликт, а синергия. Многие смотрят на эту дилемму, как на антагонизм физиков и лириков, хотя на самом деле это не так. И моя задача продемонстрировать на примере Дали, его предшественников и последователей, что наоборот только гармоничное взаимодействие левого и правого полушарий, гуманитарного и рационального мышления, строгого знания и интуиции, эмоций способствует созданию фантастических вещей как в литературе, живописи, кино, так и в науке.
