Стартап-культура умерла. Да здравствует предпринимательство!
Французский лозунг, которым провожали погибшего монарха и встречали нового, применил в определении стартап-культуры лектор Константин Карчмарский, советник Департамента проектной и инновационной деятельности Университета ИТМО. По его мнению, стартапы — это «динозавры», а будущее вновь захватывает предпринимательство. Однако так ли отличаются эти два понятия? Зачастую они используются как синонимы, но лектор привел доводы против такого подхода.
«Чем стартап отличается от предпринимательства? Раньше так назывался любой новый бизнес, потом понятие приобрело IT-оттенок. Был прекрасный стартап — „МакДональдс“. Начался с обычного бизнеса — человек открыл ресторанчик, где подавали вкусные котлетки с булкой и салатом. Но потом выяснилось, что можно состав котлетки немного „подкрутить“, внедрить несколько управленческих решений и создать сеть ресторанов. Произошло масштабирование бизнеса, и он стал стартапом. Это основное понятие, которое отличает стартап», — сказал он.
Кроме того, теперь не встретишь ярких историй «гаражных» старапов, когда светлая идея родилась в домашних условиях и была коммерциализирована на мировом уровне. Теперь стартапы зависят от корпораций. Существуют различные венчурные фонды, бизнес-ангелы, банки и конкурсы грантов — все это источник финансирования и поддержки для стартаперов. Но при каких условиях они могут получить эту поддержку?
«Все эти „ярмарки“ инвесторов уже давно перестали давать ожидаемые результаты: стартаперы говорят там не с инвесторами, а с агентами. А инвестируют в тех, кого знают. Например, решают руководители компаний, что бизнес в их области должен выглядеть определенным образом. И тут кто-то вспоминает, что у кого-то есть знакомый стартапер, который разрабатывает необходимую технологию. И компании берут его к себе на попечение. Стартап ли это? Нет, это обычный бизнес. Все эти питчи в лифтах (elevator speech — презентация своего проекта инвестору за две минуты — прим. редакции) уже не работают. Конкурсы на гранты зачастую объявляются также под определенные условия — теперь развитие стартапов, которые уже не стартапы, определяется сверху», — убежден Константин Карчмарский.
Проблема этой методики в том, что она замкнута в себе. В большинстве случаев крупные предприниматели не очень хорошо знают, как будет развиваться инновационный рынок. Бывают и ситуации, когда огромные инвестиции вливаются в разработчиков чего-то, еще не существующего, потому что они успели «забронировать» себе место в высокотехнологичном будущем. Например, это проект Magic Leap. Согласно намекам создателей, это будет какой-то гаджет, визуализирующий виртуальную реальность в осязаемом мире. Технические подробности пока не раскрываются, но в компанию уже инвестировали 1,4 млрд долларов, сообщил советник департамента Университета ИТМО. Это, вероятно, беспроигрышное решение: если на рынок придет другой стартап с готовым аналогом, то Magic Leap просто купит его, потому что огромные деньги и поддержка корпораций сейчас именно у них.
Blockchain на смену посредникам
Контракты — это неотъемлемая часть жизни не только финансистов, но любого человека. Когда кто-то покупает хлеб, происходит устный контракт между владельцем магазина и клиентом, а подтверждение сделки — кассовый чек. Когда успешный кандидат устраивается на вакансию в компании, он подписывает письменный контракт с работодателем. Когда два предпринимателя совершают транзакцию, их контракт регулируется банком. Бывает, что сторона договора не желает исполнять свои обязательства, и тогда требуется юридическое принуждение в виде решения суда. Бывает, когда исполнение соглашения подразумевает так много операций, что их контроль обрастает множеством файлов Excel и несколькими работающими менеджерами, которые сидят перед компьютерами допоздна и допускают ошибки. А что если автоматизировать все эти процессы и убрать посредников в виде банков, юристов, менеджеров? И что если при этом будет соблюдаться прозрачность и правомерность всех операций? Фантастика? Благодаря технологии blockchain (блокчейн) это становится возможным, уверен лектор Александр Хорст Норта, доцент Таллинского технического университета.
Упрощенно блокчейн — это распределенная база данных, в которой содержатся сведения абсолютно обо всех транзакциях и сделках, проведенных между участниками сети. Суть блокчейна заключается в том, что все данные о транзакциях доступны пользователям и взаимосвязаны друг с другом: если совершается операция, то она согласуется со всеми остальными блоками (то есть информацией о других операциях) в сети. Таким образом, сделки могут осуществляться без посредников, а сразу между участниками. Если злоумышленник попытается проникнуть в сеть или перехватить какую-либо транзакцию, то ее код будет нарушен и не согласован с остальной частью сети — операция будет отклонена. Кроме того, если участник распределенной базы попытается обмануть своего партнера, то все остальные об этом узнают, ведь каждый блок сети содержит информацию обо всех остальных блоках.
Таким образом, блокчейн решает проблему доверия между различными институтами, в первую очередь, финансовыми. Нотариусы, юристы, банкиры нужны для того, чтобы проверять или защищать информацию, подтверждать правдивость определенных данных. Блокчейн может сделать их работу бесполезной. Кроме того, это может предотвратить мошенничество в любом его виде. Именно поэтому во всем мире интерес к этой технологии растет, как пузырь. Хотя пузырь может и лопнуть.
«В какой-то мере это цифровая анархия. Это уничтожение дистрибуции. Новая правовая экономика будет построена на компьютерных алгоритмах. Кроме того, блокчейн сможет использоваться и в других областях. Например, выдача паспортов, создание кредитных карт, оперирующих криптовалютой, предоставление госуслуг, производство товара — все можно будет отследить с помощью технологии. Конечно, эта система требует перестройки общества, это вопрос не сегодняшнего и даже не завтрашнего дня. Но это может стать следующей индустриальной революцией. Мы должны учиться быть ответственными за наши действия», — прокомментировал Александр Хорст Норта.
Экономическое расслоение общества. Снова.
Наследственный капитализм — это новый экономический термин, который ввел в своей нашумевшей книге «Капитал в 21 веке» французский экономист Тома Пикетти. Автор заявил, что богатства мира вновь концентрируются в крайне ограниченных олигархических кругах, что приводит к возрастающему экономическому расслоению общества. Лектор Кирилл Борисов, профессор факультета экономики Европейского университета в Санкт-Петербурге, высказал свое мнение по этому поводу и пояснил, чем может быть вызвана такая ситуация.
«Книга была продана тиражом более двух миллионов копий, это бестселлер. Автор вновь поднял на поверхность проблемы распределения богатства. По Пикетти, существует три типа капитализма: классический был до Первой мировой войны, при нем все богатства принадлежали узкой группе людей. Второй тип действовал в ХХ веке, когда из-за кризисов и войн роль капитала сократилось, а государствам пришлось сильно регулировать экономику. Тогда появилась теория, что капитализм — лучший экономический строй, потому что ведет к уничтожению неравенства. Но в конце прошлого столетия возник третий тип капитализма — наследуемый. Он очень похож на первый, но в нем, кроме капитала, большую роль играет уровень заработных плат», — пояснил профессор Европейского университета.
Согласно теории наследуемого капитализма, блага вновь распределяются между определенными группами людей. При этом доходность капитала этих людей растет быстрее, чем внутренний валовой продукт на душу населения. Поэтому возникает ситуация, когда владельцы капитала обладают большей долей национального богатства, чем все остальные люди, вместе взятые. Тома Пикетти приводит цифры, в общем, всем известные. Например, что за 30 лет 60% экономического роста США пришлось на 1% американцев, а остальные жители страны ощутили перемены к лучшему меньше, чем наполовину.
В ХХ веке удалось практически устранить экономическое неравенство благодаря прогрессивной системе налогообложения, когда налог рассчитывается исходя из количества доходов человека. В то же время происходил экономический рост после потрясений, что способствовало и росту заработных плат. В это время и возникло понятие «средний класс». Сегодня же уровень дохода у «простых смертных», не унаследовавших капитал, определяется скорее везением, чем талантами: если компания активно развивается, то ее сотрудники начинают получать больше.
Конечно, не стоит считать книгу «Капитал в 21 веке» эталоном экономической теории, оговорился Кирилл Борисов. Работа французского экономиста вызвала не только восхищение, но и серьезную критику.
BrExit — так ли страшен ли черт, как его малюют?
На состояние мировой экономики существенным образом повлияет не только распределение богатства, но и выход Великобритании из Евросоюза, подчеркнул лектор Алексей Белянин, заведующий лабораторией экспериментальной и поведенческой экономики НИУ ВШЭ. И хотя официального заявления о выходе еще нет, а на сам процесс потребуется два года, мировые банки уже зафиксировали снижение глобального экономического роста, который связан именно с BrExit. Кроме того, ожидается 60%-ное ухудшение экономического благосостояния населения самого острова, а также ослабление фунта стерлингов. Так почему же британцы проголосовали за выход из ЕС?
Во-первых, за выход проголосовала провинция, а крупные города — Лондон, Манчестер, Ливерпуль, Нью-Кастл — были против. Первые исторически ощущали себя англичанами, а вторые уже давно стали европейцами. Дело в том, что Лондон и другие экономические центры — это своеобразные космополисы, в которых вершатся финансовые операции всего мира. Три четверти всего капитала планеты проходит через лондонские фондовые биржи. И это несмотря на то, что Великобритания никогда не отказывалась от своей национальной валюты.
«А что видят граждане провинции? Например, ловил английский рыбак в английских водах всю свою жизнь английскую треску. Ловил столько, сколько хотел. А тут наступил Евросоюз и установил квоту на ловлю трески. Или производил английский фермер сыр, его отец и дед делали то же самое. А тут объемы его производства ограничивают, потому что где-то в Португалии или Латвии тоже делают такой же сыр. Кроме того, британцев стали раздражать мигранты: почему последние должны жить за счет британских налогов? В-третьих, большую роль сыграла британская демократия. Право жить так, как хочет народ, у них культивируется уже больше восьми столетий», — привел примеры лектор.
Свою роль сыграли и некоторые экономические факторы. Например, в 2015 году Великобритания отдала Евросоюзу 13 миллионов фунтов стерлингов, а прямых инвестиций получила всего 4,5 миллионов. Во-вторых, в стране произошло разделение полномочий: монетарный центр стал в Брюсселе, а фискальную политику продолжали вершить парламентарии Британии, из-за чего возникли проблемы. При этом количество экспорта Великобритании в ЕС с 2002 года снижался, а импорт увеличивался. Страна могла продолжать вести активную экономическую политику за счет того, что стала экономическим центром мира. Получается, что выход из ЕС будет шоком, но легко проходящим. Кроме того, антиевропейские настроения присутствовали на острове почти всегда: первый референдум за выход из Евросоюза состоялся в 1975 году, правда, тогда жители проголосовали «против» большинством голосов.
Борьба за интеллектуальный ресурс и его продвижение
В век, когда насущные будничные проблемы человечества решены, первое место в рыночной борьбе принадлежит владельцам интеллектуального капитала — инноваций, которые совершенствуют имеющиеся девайсы либо позволяют справиться с глобальными проблемами. Это может быть методика синтеза лекарства от рака, технология использования квантовых точек для производства экранов телевизоров или же процесс создания детали. В том или ином виде, интеллектуальный капитал — это информация. Именно ее защищает право на интеллектуальную собственность.
Нина Яныкина, начальник Департамента проектной и инновационной деятельности Университета ИТМО, сообщила, что 80% существующих сегодня в мире ценностей, согласно данным Всемирного банка, являются нематериальными. Получается, что компаниям, чтобы выжить, необходимо себя обезопасить и ограничить доступ к этим ценностям. Это можно сделать с помощью института интеллектуальной собственности: получить патент, засекретить разработку, воспользоваться авторским правом или другим инструментом. Главное, чтобы инновация обладала признаками изобретения и использовала действительно новые методики и решения.
Но мало уберечь продукт от промышленного шпионажа и вывести его на рынок — нужно получить клиентов. Особенно этот вопрос актуален для IT-продуктов, так как зачастую пользователям сложно понять с первого взгляда, нужно ли им это решение, будет ли удобно им пользоваться и стоит ли, вообще, переходить с привычных программных продуктов? Таким образом, разработчикам необходимо сражаться за лояльность клиентов, о чем подробно рассказала лектор Лидия Перовская, тьютор кафедры компьютерных технологий Университета ИТМО.
«Почему мы выбираем тот или иной товар? Потому что мы уже пользуемся им: например, нам сложно менять один IT-сервис на другой. Мы можем сделать это по рекомендации друзей или родственников. Совет тех, кому мы доверяем, играет важную роль в продвижении IT-брендов. Бывает, мы просто не выбираем — продукт встроен в другой продукт: например, когда в вашем „андроиде“ уже установлен Google Chrome. И это один из самых крутых средств дистрибуции. Через сотрудничество с другими компаниями вы даете пользователю шанс попробовать вашу разработку, причем бесплатно. А это крайне важно. Потому что, если доступ к вашей новинке будет закрыт или ограничен, никто не станет придумывать, как этот доступ получить», — сказала она.
Эти и другие вопросы рыночных отношений, экономического роста, современных ценностей обсуждали лекторы и слушатели «Открытого университета». Докладчики также рассказали об изменении человеческих приоритетов с развитием технологий, о действительных угрозах глобального потепления, развитии инвестиционных рынков и многом другом.
