Как превратиться из журналиста в научного коммуникатора? Опыт выпускницы ИТМО Александры Васильевой

— Почему вы решили стать журналистом?

— Я была начитанным ребенком и хорошо писала сочинения и материалы для школьной газеты. Когда встал вопрос выбора профессии, то самым логичным на тот момент мне показалось пойти в журналистику. Еще мне хотелось выйти из зоны комфорта — общаться с людьми, поборов стеснительность. Сложно сказать, удалось или нет, но и сейчас, например, брать интервью для меня волнительно.

— А чем вас заинтересовала научная журналистика?

— Когда я училась в бакалавриате, то писала в основном на социальные темы. Думала, что буду заниматься этим и дальше. Но на одной из лекций в последний год обучения преподавательница рассказала нам про книгу Аси Казанцевой «Кто бы мог подумать! Как мозг заставляет нас делать глупости». Прочитала я ее уже после выпуска и была просто в восторге от того, как интересно она написана и что вообще так увлекательно можно рассказывать про науку. Эта тема мне казалась чем-то скучным, но потом мне захотелось погрузиться в нее через журналистику. Я последовательно начала идти к своей цели: записалась на школу научной журналистики от «Русского репортера» и примерно тогда же стала там публиковаться. Потом писала туда уже как фрилансер. Это был интересный опыт, которому я благодарна.

— Большинство ваших статей связаны с медициной, в том числе вы пишете об онкологии. Почему именно эти темы?

— Медицина стала следующим этапом. Наука — это очень необъятная сфера, в которой рассказывать можно про что угодно. В «Русском репортере» я, например, писала про космос, зомби и городские легенды. Во время беременности и после рождения ребенка погрузилась в тему детского здоровья: читала блоги экспертов этой области. В этот же период узнала о доказательном подходе. Понимание, что мне делать в той или иной ситуации, например когда у ребенка высокая температура, очень помогло на первых этапах материнства. Кроме того, медицина оказалась очень интересной, и мне захотелось про нее писать больше, чем про науку в целом. А работать над текстами об онкозаболеваниях я начала одновременно с поступлением в магистратуру ИТМО.

— Можете рассказать об этом подробнее?

— Я писала статью про профилактику рака для «Русского репортера» и обратилась за помощью в поиске спикеров к онкологу и директору фонда «Не напрасно» Илье Фоминцеву. Он и предложил поступить на научную коммуникацию в ИТМО. Подумала, будет очень здорово продолжить обучение. Боялась не пройти вступительные испытания: мне казалось, что важны академические достижения, которых у меня было не так много. Зато имелись тексты в «Русском репортере». Меня взяли. Я была в восторге: понимала, что магистратура даст мне новые знания, знакомства и возможности. Сомнения тоже были: маленький ребенок, переезд, поиск работы.

— Что больше всего запомнилось за время обучения в ИТМО?

— Наверное, человеческое отношение, причем на всех уровнях — от обращения по каким-то организационным или административным вопросам до взаимодействия с преподавателями, да и в принципе со всеми. Обучение отличалось от моего опыта в бакалавриате: здесь ты уверен, что тебя услышат и помогут воплотить идеи. Еще была очень классная возможность постоянно встречаться с экспертами из различных сфер, которые делились опытом. С ними можно было связаться, задать вопрос или даже придумать совместный проект. Ну и за счет опыта в журналистике мне было проще на всех дисциплинах, связанных с текстами.

— В статье об инсульте вы рассказываете не только о самом заболевании, но и о том, как ваш папа перенес его. Почему выбрали именно такой формат?

— Это был мой первый материал в «Профилактика.Медиа». Стояла задача написать про что-то, связанное с личным опытом. Я предложила эту тему, так как она сильно меня волнует. Поиск информации и подготовка текста помогли структурировать информацию об инсульте, но описывать свою историю было тяжело, а делиться личным — страшно. Но, когда статья вышла, я получила много поддержки от своих и папиных знакомых.

— А какая у вас самая любимая статья?

— Сложно сказать. Наверное, всё же материал про инсульт. Он очень связан со мной и эмоционально заряжен. Когда мне нужно выбрать несколько работ, чтобы показать их как портфолио, то текст про инсульт всегда в их числе.

Еще в этом списке статья «Что бы ни случилось, я тебе поверю» о сексуализированном насилии над детьми. Материал вышел в «Русском репортере». Я поговорила с экспертами и девушкой, которая в детстве столкнулась с сексуализированным насилием. Героиня помогла собрать истории других людей. Потом редактор сказал, что на летучке статью назвали лучшей в номере. Это было неожиданно и приятно.

— Вам трудно писать на такие достаточно эмоциональные темы?

— Можно с разных сторон смотреть. Например, возьмем материалы про онкологические заболевания. Если требуется рассказать о факторах риска без какой-то личной истории, то тут я отстраняюсь и смотрю на это как на возможность узнать информацию и использовать ее в будущем. Например, что могу сделать сейчас для снижения риска развития онкологических заболеваний. Личные истории, несомненно, всегда на меня влияют, но на такие я темы пишу не часто.

— Вы работали редактором портала о доказательной медицине и онкологии «Профилактика.Медиа». Сложно ли было проверять тексты, не имея при этом медицинского образования?

— Сложно. Но в «Профилактика.Медиа» у меня была опора, помогавшая чувствовать себя увереннее, — сообщество врачей, выпускников Высшей школы онкологии. Они выступали как медицинские редакторы. Кроме того, есть такие источники информации, которые ты с большой долей уверенности считаешь достоверными. Например, сайты Национального института онкологии США или Национальной службы здравоохранения Великобритании. Там можно искать информацию про профилактику и лечение многих заболеваний.

— Можете рассказать о профессии научного коммуникатора с точки зрения своего опыта?

— Список задач, вероятно, зависит от организации. Я работаю в Институте междисциплинарных медицинских исследований (ИММИ) Европейского университета: пишу пресс-релизы по итогам исследований, например как коллеги изучили распространенность антител к коронавирусу у жителей Санкт-Петербурга. Связываюсь с журналистами, организую интервью с авторами научных работ, пишу тексты сама. Иногда редактирую сторонние тексты о наших исследованиях. Сейчас занимаюсь еще и новостной рассылкой ИММИ.

Задачи схожи с задачами пиар-службы. Но моя работа подразумевает большее погружение в тему — я могу рассказывать о разных аспектах жизни ИММИ и заниматься только этим, а у пиар-службы университета много других задач.

— Как вы попали в Европейский университет?

— Меня позвал директор ИММИ Антон Барчук. Он был научным консультантом моей магистерской работы. Мне нравится поле, в котором работает ИММИ: эпидемиологические и качественные социологические исследования медицины и здоровья, экономика здоровья. Подумала, что получить такой опыт было бы интересно. Сейчас моя основная работа связана с научной коммуникацией, но медицинскую журналистику оставлять тоже не хочу — время от времени пишу тексты для разных СМИ.