Дмитрий Медведев, председатель Правительства Российской Федерации
Все мы хотим, чтобы наше образование было лучшим в мире или, во всяком случае, одним из лучших в мире, чтобы фразу «я получил высшее образование в России» произносили с гордостью. Поэтому мне было бы интересно услышать и ваше мнение о том, где мы сейчас находимся, какой у нас в настоящий момент имеется опыт по реформированию высшего образования, все его позитивные и негативные стороны, для того чтобы нам учитывать это в дальнейшей работе.
Считаем правильным продолжить работу в рамках тех постановлений правительства, которые упоминали коллеги в рамках форума: и по опорным университетам, и по Проекту 5−100. Я не преувеличиваю результатов, которых мы достигли, но все-таки это энергичное движение вперед, поэтому не надо останавливаться, нужно двигаться дальше в этом направлении.
Ольга Васильева, министр образования и науки Российской Федерации
В этом году впервые начала расти популярность педагогических вузов среди абитуриентов. По сравнению с 2015 годом, в педвузы зачислено на 4000 человек больше. Повысилось количество «стобалльников», которые выбрали именно такие вузы, — всего 60 человек. Это очень хорошая тенденция.
Что же должна делать школа? Отвечая на этот вопрос, приведу очень интересное высказывание Эйнштейна, у которого, как известно, были сложные отношения со школой во время обучения. Он сказал: «Школа формирует личность, а не узкого специалиста».
Хочу сказать, что и Министерство образования и науки, и я открыты для встреч. Считаю, что мы должны беречь наш профессорско-преподавательский корпус, заботиться о нем, делать для него все возможное. Это необходимо, чтобы наша университетская наука и наши вузы действительно процветали.
Жорес Алферов, вице-президент Российской академии наук
С моей точки зрения, важнейшая задача нашей страны в целом — это возрождение высокотехнологичного сектора экономики, высокотехнологичной промышленности. Мы очень много потеряли за последние 25 лет. Возрождать их нужно на совершенно новом уровне, и роль образования здесь огромная.
Я занимаюсь научными исследованиями и преподаванием 65 лет, с четвертого курса института. В те времена вузы получали дополнительное финансирование на научную работу за счет хоздоговоров промышленности. Это было характерно как для ведущих вузов — МГУ, ЛГУ, «Политеха» и многих других, так и для остальных. Сегодня мы это в значительной степени потеряли. Высшее образование может быть качественным только тогда, когда оно сочетается с научными исследованиями, проводимыми в вузе, желательно междисциплинарными, по новым направлениям. Сегодня же научные исследования в первую очередь развиваются за счет грантов — то же самое происходит в США. У меня очень много коллег и друзей, которые жалуются, что там появились «многогрантовики». Одно и то же исследование подается в несколько фондов, поступают соответствующие средства. Вузы при этом практически не имеют базового финансирования науки. Для того чтобы научно-технические исследования были на высоком уровне, они должны вестись на современном оборудовании. При этом исполнителями данных исследований являются не только преподаватели, которые ведут научную работу, но также инженеры, лаборанты, техники, которые не могут «сидеть» на грантах и должны иметь постоянную зарплату.
Я бы предложил сделать следующее — ввести базовое финансирование научных исследований, по крайней мере, для исследовательских университетов. Это не значит, что мы ликвидируем систему грантов. Мы можем выиграть, только если мы будем развивать новые технологии на основе передовых научных исследований и разработок. Давайте для 29 ведущих исследовательских университетов страны, где в образование заложен этот принцип, сделаем базовое финансирование по науке.
Георгий Полтавченко, губернатор Санкт-Петербурга
За последние пять лет мы построили более десяти школ, более 50 детских садов, тем самым решив проблему их нехватки. Также решаем проблему новостроек. У нас есть определенные локальные проблемы в так называемых спальных районах, которые стремительно развиваются. Мы пока не успеваем создавать там социальную инфраструктуру, и новые школы планируется строить именно в этих районах.
Василий Третьяков, заместитель проректора по образовательным технологиям и территориальной среде Уральского федерального университета
Десятки миллионов людей по всему миру осваивают онлайн-курсы, получая с их помощью самые современные знания, реальные практические компетенции, которые позволяют им трудоустраиваться в определенных отраслях. Уровень доступности, который обеспечивает онлайн-образование, просто запредельный, по сравнению с традиционными методами обучения. Более того, онлайн-формат позволяет обучаться людям, в том числе с ограниченными возможностями здоровья, по всей территории России. Мы уверены, что онлайн-образование сегодня — залог создания реальной системы непрерывного обучения в стране, и одновременно это способ обновления содержания образовательных программ в вузах. Очень простой пример: достаточно новые знания, новые практики интегрировать в один курс — и он тут же становится доступен для всех студентов нашей страны.
Эдуард Галажинский, ректор Томского государственного университета
Кроме науки и образования, участие университетов в региональном развитии сегодня становится одним из измерений эффективности деятельности вузов: многие рейтинги обсуждают введение нового параметра, оценивающего влияние университета на регион. В рамках экономики знаний университеты становятся двигателями экономического развития. Тот, кто умеет быстро внедрять знания в экономику, становится основой экономического благосостояния и региона, и страны.
Артем Юров, директор института физико-математических наук и информационных технологий Балтийского федерального университета
Все обсуждение вращалось вокруг пяти трендов, заданных министерством в последние несколько лет. Это тренд развития науки, включая инфраструктуру и кадровый потенциал вузов, внедрение систем наукометрических показателей как метода оценки эффективности, поддержку фундаментальных исследований через систему госзаданий, реализацию проектов «мегасайенс», систему академической мобильности, способной сбалансировать кадровый отток с кадровым притоком.
Действительно ли университеты представляют собой наиболее эффективный способ организации науки? Естественно, есть аргументы и за, и против. По количеству публикаций университеты демонстрируют значительно более высокую динамику. Развитие науки сейчас нуждается в молодых квалифицированных кадрах. Как они появляются? Они сначала учатся по учебникам, которые пишутся по монографиям, которые, в свою очередь, пишутся по статьям, написанным по результатам исследований в неких лабораториях. А сегодня технологические решения развиваются настолько быстро, что начинают обгонять фундаментальную науку. Поэтому мы нуждаемся в новых фундаментальных теориях, объясняющих появляющиеся феномены — взять, например, те же «большие данные». Таким образом, фундаментальная наука вливается в гонку конкурентоспосбности. Можно размышлять о том, хорошо это или плохо, но это факт. А это означает, что готовить кадры по-старому уже нельзя. То есть те, кто получает результаты, на основе которых пишут монографии и учебники, уже должны заниматься обучением. Если мы этого не сделаем, мы потеряем науку.
Станислав Пашкевич, заведующий научно-исследовательской лабораторией НИУ МГСУ
Начиная со старших классов, проводится ряд ознакомительных мероприятий для школьников, связанных с наукой. Организовываются научные кружки при вузах, встречи с ведущими учеными. Целевая аудитория вузов — абитуриенты — формируют положительное мнение о российской науке еще до поступления в университеты. Человек на этапе поступления в вуз ведет себя более осознанно, будучи уже причастным к науке. Более осознанный выбор упрощает задачу привлечения ребят к научной деятельности: спрашивать «кто хочет заниматься наукой?» уже не нужно. Фактически сейчас уже создана линия поддержки и вовлечения молодежи в науку, начиная со школьной скамьи и вплоть до поступления в аспирантуру.
Государство постоянно инициирует проекты, направленные на симбиоз науки и производства в реальном секторе экономики. Мы должны быть нацелены на бизнес, необходимо налаживать связи между промышленностью и молодыми учеными, чтобы у них были реальные результаты. Ведь в молодом возрасте важна востребованность результатов: человек должен понимать, что он делает и для чего. Автор исследования должен видеть, что его участие и идея важны, что его работа не ушла «в стол» и ею пользуются.
