Почему вы решили отправиться в США именно по программе Фулбрайта?
В США работает мой знакомый, исследователь Георгий Бобашёв, с которым уже давно назрела идея о совместной работе и написании статьи. Когда я думал о возможностях, которые позволят организовать такую работу, вспомнил об этой программе. В результате мы решили подать документы на конкурс. Написали заявку и нам ее одобрили.
Главным условием подачи заявки является представление собственного проекта. Расскажите, пожалуйста, подробнее об исследовании, которое вы планировали выполнять в США?
Я работаю с моделями динамики гриппа. Георгий Бобашёв также около десяти лет назад работал над этой темой совместно с нашим НИИ гриппа. Но тогда наладить работу не получилось, процесс шел медленно. Он уже на тот момент находился в Штатах, а работать над такими проектами дистанционно довольно сложно, поэтому он приостановил его. Мы решили, что Университет ИТМО сможет стать важным связующим звеном между НИИ гриппа и RTI International, где работает Георгий, и обеспечить продолжение работы над проектом.
RTI International — это крупная научно-исследовательская организация в США, одной из продуктов которой являются так называемые синтетические популяции. Грубо говоря, это искусственно сгенерированная перепись населения, не привязанная к реальным людям. Использование для исследований самих переписей противоречит закону о защите персональных данных, поэтому возникает необходимость заменять их синтетическим эквивалентом. По всем кумулятивным характеристикам и вероятностным распределениям синтетическая популяция соответствует реальной, при этом она не содержит приватной информации, что позволяет использовать её в научных исследованиях.
Наша идея состояла в том, чтобы перенять от RTI International технологию генерации синтетических популяций (у специалистов компании уже есть большая коллекция этих популяций как для регионов США, так и для других стран мира) и сделать аналогичную популяцию для Петербурга. После этого мы хотели использовать её в качестве исходных данных для детализированной модели динамики гриппа. Результаты моделирования мы собирались сравнить с аналогичными, которые мы уже получили на более простых моделях.
В идеале мы хотели продемонстрировать, что использование более детальных моделей даёт положительный эффект. Ведь когда мы представляем население в упрощённом виде, например, как совокупность нескольких возрастных групп, то мы теряем очень много важной информации, которая влияет на динамику гриппа. Например, мы не сможем понять, в каких местах бывает каждый из индивидов в течение дня, а значит, кого именно он сможет заразить. Детализированные модели позволяют описать распространение инфекций более реалистично и увидеть, кто, где и от чего заболевает. То есть в общем и целом получить более конкретные результаты. Конечно, при условии корректных исходных данных.
Вы провели в США более полугода, успели побывать в нескольких городах. Как строилась ваша работа?
По правилам программы Fulbright Visiting Scholar участник может поехать в США на срок от трёх до шести месяцев. Он сам может решить, сколько времени ему необходимо для завершения работы. В моём случае срок проекта составил полгода. Кроме того, виза J-1, которая оформляется участниками программы, позволяет приехать в страну за месяц до начала проекта и уехать в течение месяца после его окончания. Это дополнительное время не оплачивается из средств программы. Предполагается, что исследователь может потратить его на обустройство на новом месте или на путешествия по США.
У моих друзей, следящих за моими новостями в социальных сетях, сложилось впечатление, что я много ездил по стране. Немного попутешествовать действительно удалось – в праздники и выходные дни. В остальное время я всё же находился в Северной Каролине, работая над проектом. Моим основным собеседником был, конечно, мой руководитель проекта Георгий Бобашёв, но, помимо этого, я общался и с другими специалистами Center for Data Science – это отдел RTI International, к которому я был приписан. Также я помогал аспирантке Георгия из NC State University выполнить проект, также связанный с синтетическими популяциями.
В RTI International создан большой научный задел по многим направлениям. У меня была возможность поучаствовать в семинарах, послушать, какие проблемы решают другие научные группы, перенять некоторые методы работы. Поэтому думаю, что выбор организации для стажировки был сделан правильно.
Каких результатов удалось достичь в итоге?
По результатам работы мы уже отправили одну статью в журнал с достаточно хорошим рейтингом цитируемости, сейчас она находится на рецензировании. По итогам упомянутой выше работы с аспиранткой NC State мы подготовили тезисы на вашингтонскую конференцию SBP-BRiMS 2018, в которых я выступил в качестве соавтора. Нам удалось получить первое место на конкурсе докладов в нашей секции, и сейчас на базе этого материала мы готовим ещё одну статью. Есть еще наработки на пару статей, которые, как я надеюсь, удастся отправить в журналы к концу года.
А как результаты, которые вы получили, могут быть применимы в дальнейшем с практической точки зрения?
Для моделирования нужны данные. Детализированные модели, понятное дело, нуждаются в детальных данных. В случае с моделированием для Петербурга, те исходные массивы данных, которые доступны на сегодняшний момент, часто разрознены и не согласованы друг с другом. Поэтому получается: если вы хотите сделать детальную модель любого процесса, связанного с перемещением и взаимодействием людей в городе — это та же динамика эпидемий гриппа, или распространение информации, или транспортная мобильность, — в первую очередь вам понадобится собрать из этих отдельных массивов описание популяции. Каждая научная группа вынуждена это делать заново, независимо от других людей, и тем самым выполнять лишнюю работу. Но если в открытом доступе есть готовая синтетическая популяция, причем с хорошим описанием, статистическим обоснованием ее соответствия реальному населению Санкт-Петербурга, детальными ссылками на источники исходных данных, то любой исследователь может взять эту популяцию и использовать ее в своей деятельности.
В этом и заключается подход RTI International. Специалисты этой компании собирают синтетические популяции, выкладывают их в открытый доступ и позволяют научным работникам использовать их для своих моделей. На данный момент у меня готов черновой вариант такой популяции для Петербурга, и работа над ее детализацией продолжается. В ближайшее время мы с коллегами из Института дизайна и урбанистики хотим обсудить применимость этой популяции для решения задач городского планирования.
На протяжении всей поездки вы вели блог, где с самого начала указали, что вашей целью, помимо научных результатов, является попытка максимально прочувствовать и понять жизнь в США.
Стоит отметить, что программа Фулбрайта, помимо научного, предполагает и активное культурное взаимодействие. Сотрудники московского офиса даже рассказывали мне такую историю: к ним пришла заявка с безупречным с научной точки зрения проектом, но при этом было непонятно, как человек намерен действовать в культурном плане, и в результате заявку отклонили.
Это, можно сказать, одно из требований американской стороны — мы не только должны успешно завершить исследование, но и познакомиться со страной, а также дать возможность американцам узнать о нашей культуре. Поэтому все мои наблюдения — это тоже своего рода часть проекта.
Что было для вас самым неожиданным открытием во время поездки?
Если говорить о развенчании мифов, интересным моментом лично для меня стало то, что американцы знают о России, возможно, больше, чем об этом думают у нас. Я видел достаточно много людей, которые участвуют в тех или иных проектах, связанных с Россией и странами бывшего СССР. Кроме того, со стороны США выделяется довольно большое количество грантов на посещение и работу в нашей стране. Например, я встретил людей, которые какое-то время работали в Сибири учителями. Еще один человек, с которым я познакомился, три года работал в Бишкеке в Корпусе мира.
Ещё мне понравилось, что у жителей США достаточно трепетное отношение к своей малой родине. Несмотря на то, что они очень много перемещаются по стране — проводят детство в одном месте, учатся в колледже в другом и так далее — у них очень силен локальный патриотизм. Люди, которые остаются в определенном месте или особенно те, кто там родился, очень его ценят, активно занимаются его улучшением, всевозможными локальными общественными проектами.
Получили вы и уникальный опыт. Например, даже поучаствовали как волонтер в гастрономическом забеге — довольно-таки необычном для нас состязании. Как это произошло?
Если судить по фильмам, то гастрономические забеги – это одно из популярных видов развлечений в США. Мне же этот вид досуга был совершенно непонятен. Было любопытно поучаствовать в таком мероприятии и выяснить, что же американцы в нём находят. Кроме того, поиском волонтёров занималась одна моя северокаролинская знакомая, которая в своё время мне очень помогла устроиться в Дареме, поэтому я захотел помочь ей в ответ.
Как все выглядит на месте? Главным организатором мероприятия является местный клуб велосипедистов под названием Durham Bike Co-op — волонтёрская организация, которая бесплатно рассказывает людям о том, как следить за своими велосипедами, и пропагандирует велокультуру. Cпонсорами выступают местные рестораны, которые предоставляют еду для забега .
Сами соревнования — это эстафета, где на каждом этапе член вашей команды сначала должен съесть, что ему предложат, а потом пробежать или проехать на велосипеде определенную дистанцию. Причем съесть надо все, это контролируется. Как волонтер я как раз следил, чтобы участники закончили свою трапезу, прежде чем выходить на дистанцию. Чтобы выделить свою команду и привнести атмосферу праздника, конкурсанты надевают смешные костюмы.
Забавно было встретить на забеге самого мэра Дарема с командой под названием «Мэр и его друзья». Если честно, мне сложно представить, что такие виды развлечений смогут стать популярны в России. С другой стороны, мир глобализируется, и кто знает, как изменятся вкусы людей через несколько лет.
Если все-таки вернуться к работе. Насколько рабочий процесс там отличается от того, что вы делаете в России?
Первое, что бросается в глаза, — это распорядок дня. В RTI International люди начинают работать очень рано, но при этом достаточно рано заканчивают. В районе 5:00 — 5:30 вечера в здании института обычно уже никого нет, кроме уборщиков. Но зато уже в 7 утра жизнь кипит, работает столовая, сотрудники завтракают, не отрываясь от своих ноутбуков. Возможно, такой график – наследие того времени, когда Северная Каролина была сельскохозяйственным штатом. Не исключено, что в южных штатах приезжать на работу рано утром просто комфортнее, потому что на улице не так жарко. Тем не менее, похоже, что раннее начало рабочего дня характерно для США в целом, по крайней мере, у меня сложилось такое ощущение.
Вам сложно было перестроиться? Все-таки в Петербурге редко кто начинает работать в семь утра.
Нет, на самом деле я давно мечтал научиться рано вставать. Мой научный руководитель по диссертации с ранней молодости встает каждый день в 5:45 утра. В США я наконец-то смог попробовать на себе такой график.
Что касается работы как таковой, в США карьера занимала ключевое место в жизни, особенно это характерно для старших поколений. Если человек подписал трудовой контракт, то он выкладывается на сто процентов, чтобы эффективно выполнять свои обязанности. В научных организациях, таких как RTI International, обстановка более неформальная и субординация не такая строгая, как в коммерческих предприятиях. Однако в любом случае мониторинг рабочих процессов поставлен достаточно серьезно.
Например, каждый сотрудник работает по нескольким проектам и у него есть конкретное оплаченное число часов по каждому из них. Исследователь должен заполнять формы в специальной электронной системе, сообщая, сколько часов по какому проекту он сегодня отработал. Суммарное количество отработанных им часов должно совпасть с тем временем, которое ему было отведено на этот проект. Не может быть такого, что финансирование работнику идёт на одно исследование, сотрудник занимался другим исследованием, а прописал в системе, что делал третье.
Оригинальным способом стимулируется интерес подразделений в найме результативных сотрудников: если какое-то подразделение организации принимает нового человека, то оно платит за предоставление рабочего места для него головной структуре. Наконец, одним из KPI сотрудника является показатель, сколько он выигрывает проектов и сколько денег в итоге приносит компании.
Планируете ли вы в перспективе вернуться в США, чтобы продолжить работу над исследованием или поработать над другими проектами?
Одна из идей, которая возникла у меня и Георгия Бобашёва, — попробовать наладить сотрудничество между Университетом ИТМО и RTI International. У них есть много научных компетенций, которые пригодились бы нам, особенно те, что касаются процесса обработки данных опросов. А у нас есть компетенции, задачи и проекты, в которых интересно было бы поучаствовать их специалистам. Сейчас мы прорабатываем варианты, как можно оформить эти отношения, чтобы в перспективе организовать различные форматы сотрудничества, например, обмен студентами и сотрудниками, стажировки, совместную проектную работу. И мне кажется, в этом направлении есть большие перспективы.
