На прошлой неделе прошла Неделя технологий информационного общества в Санкт-Петербурге, в рамках которой в Университете ИТМО прошли сразу три конференции – XXII Объединенная научная конференция «Интернет и современное общество» (IMS-2019), «Цифровые трансформации и глобальное общество» (DTGS-2019) и междисциплинарная конференция EVA-2019 Saint Petersburg (подробнее здесь).
В рамках Международной объединенной конференции «Интернет и современное общество» и Международной междисциплинарной конференции EVA Saint Petersburg состоялась открытая пленарная дискуссия о данных, культуре в цифре и цифровом обществе. Во время дискуссии ведущие деятели и исследователи новых медиа обсудили трансформации, вызываемые распространением технологий, и цифровую культуру как главный гуманитарный феномен XXI века. Специальным гостем дискуссии стал Лев Манович, теоретик новых медиа и цифровой культуры, профессор Computer Science в Городском университете Нью-Йорка, основатель исследовательской лаборатории Software Studies Initiative. Эксперт рассказал о новом исследовательском проекте, реализуемом совместно с Тюменским государственным университетом. Проект называется Elsewhere и призван изучить развитие культурного пространства постсоветской территории с помощью больших данных.
Сегодня над исследованием работает идеолог проекта Лев Манович совместно с магистрантами ТюмГУ, однако в работе участвуют и сторонние эксперты. Так, за сбор и анализ данных отвечает всемирно известная компания Habidatum (его руководитель – Алексей Новиков, один из главных теоретиков урбанистики в России), а за визуализацию – титулованный цифровой дизайнер Мориц Стефанер (Moritz Stefaner).
![Лев Манович](/images/news/big/860600.jpg)
«Около 15 лет назад сначала небольшая группа людей, а потом все больше и больше людей в разных областях (социология, психология, компьютерные науки, информатика и другие) поняли, что возникают новые методы изучения общества, истории и культуры с помощью больших данных, Data Science, которая тогда еще не получила свое название. Я был среди тех первопроходцев, поэтому и организовал лабораторию. В 2001 году было понятно, что многие культурные акторы так или иначе представляют информацию о своей деятельности в Интернете – дизайнеры публикуют портфолио на Behance, у каждого события есть своя страница. Такими культурными акторами могут выступать музеи, профессионалы культурного поля, университеты. Все они публикуют информацию про себя, которая является смесью маркетинга, теории, рекламы. У меня появилась идея сделать систему, которая ходит по всем сайтам и скачивает информацию, анализирует ее и выдает на экран, а в итоге у нас получается карта развития мировой культуры», – рассказал Лев Манович.
Три года назад Лев Манович вернулся к этой идее, а полтора года назад начал ее реализовывать. По словам эксперта, с момента новой стадии глобализации, которая начинается после 1990-го года (и длится почти 30 лет), страны Восточной Европы, бывший Китай, Вьетнам присоединились к глобальному миру и стали частью капиталистического мира, английский язык стал доминирующим, и появилось глобальное культурное пространство, которое хорошо представлено в Интернете (социальных сетях) – в нем происходят недели моды, дизайна, биеннале, всемирные выставки и другое.
«Три года назад я понял, что за 30 лет профессиональные “производители” культуры создали так много контента, что мы можем вести речь о больших данных. То есть большие данные – это не только активность индивидуальных людей, это активность культурных профессионалов, людей, которые получили профильное образование, и мест – креативных кластеров, музеев, арт-пространств. Я решил вернуться к идее создания таймлайнов, которые покажут, как растет глобальная культура с помощью карт, и привлечь к этому Data Science. С этим проектом я пришел в ТюмГУ, и меня поддержали», – объяснил эксперт.
![Выступление Льва Мановича](/images/news/big/860601.jpg)
Исследователи уже собрали данные за последние 10-15 лет с разных площадок, фиксирующих проведение разных культурных мероприятий. Так, ученые извлекали данные из платформы Ted (порядка 30 тысяч событий), Behance (сегодня платформой пользуются порядка 15 миллионов человек, выгружено 3 миллиона проектов), TimePad (320 тысяч событий по 38 категориям), Meetup (платформа, на которой люди организуют встречи), а также с сайта Минкульта, который спонсирует мероприятия (выгружено 300 тысяч событий по семи категориям), и других источников.
«Мы понимаем, что частично культурные пласты и некоторые города выпадают – например, Азия, которая не отражает свои события на англоязычных площадках. Во всех типах данных есть категории, по которым проводится кластеризация, чтобы можно было посмотреть культурные слои по отдельности и вместе. У событий есть географическая привязка – город или страна, можно детальнее анализировать города на уровне кварталов. Кроме того, важно, что мы отмечаем не только время и место события, мы проводим текстовый анализ анонса мероприятия», – объяснил Лев Манович.
Уже построенные таймлайны показали, что заметен рост количества мест, которые появляются на культурной карте мира и количество людей – культурных производителей, однако динамика роста иная. Почему так, можно будет объяснить с помощью экономических гипотез, корреляции данных с ростом городов и экономики и так далее. Также на карту нанесли города, в которых происходят события, и сравнили, какие города отмечены в глобальных источниках, а какие города заметны только в российском культурном поле. Так, в некоторых городах много событий с точки зрения Минкульта, но они совсем не отражены в глобальном контексте, а города, где Минкульт ничего не отмечает, заметны в общемировом масштабе. В мае исследователи получили полный объем данных, сейчас ведется работа над его анализом.
«В постсоветских странах часто видишь какие-то смешанные категории, попытки что-то сделать иначе, чем на Западе, где не было технической революции, распада, 90-х годов, где все финансирование устоялось. Каждый раз, когда я приезжаю в постсоветские города, я вдохновляюсь и хочу рассказать об этом миру. Хоть проект и не про Россию, он, как мне кажется, позволит миру убедиться, что Россия часто не провинциальна, и во всем постсоветском пространстве происходят новые открытия и события, которые не происходят в Берлине, Торонто или Сеуле, где все устоялось», – заключил Лев Манович.
![Даниил Скоринкин (по центру)](/images/news/big/860605.jpg)
Даниил Скоринкин, руководитель образовательной программы «Цифровые методы в гуманитарных науках» НИУ ВШЭ, рассказал о трех вызовах в рамках наступления цифровой жизни, в которой важную роль сыграют цифровые гуманитарии. Первый вызов – заселение цифрового фронтира. Сегодня появляется цифровая планета, новое цифровое измерение, и если современная актуальная культура широко в нем представлена, то человеческая культура, связанная с прошлым и культурным наследием, представлена плохо. Эта часть культуры представлена на новой цифровой планете на 0,5 %. По оценкам экспертов, всего оцифрован лишь 1 % музейных экспонатов. Кроме того, оцифровка устроена неравномерно: если в Петербурге оцифровано 25-30 % музейного фонда, то в Восточной Сибири эта цифра ничтожно мала. С точки зрения переноса в новую среду гуманитарной человеческой культуры мы находимся в начале пути.
То, насколько по-разному представлена мировая культура в цифровом мире, опасно. Девайсы поглощают все больше внимания, и люди не успевают следить за той культурой, которая остается вне цифрового мира.
Второй вызов – ложные корреляции. С оцифровкой появляются и новые возможности – например, легче заниматься культурной аналитикой на больших массивах данных, это добавляет новый угол зрения, но в то же время гуманитарным исследователям часто не хватает умения переходить от цифр к интерпретации. В социальных науках часто можно проверить цифры, в гуманитарных науках нередко анализ данных происходит, чтобы построить новую теорию жанров, и здесь большие ограничения по части проверки и фальсификации данных.
Третий вызов связан с алгоритмами. С заселением цифрового фронтира появляются симулякры культурных субъектов, симулякры субъектов, которые умеют имитировать творческую и интеллектуальную деятельность. Благодаря нейросетям алгоритмы хорошо продвинулись в деле имитации когнитивной и творческой деятельности. Это хорошее средство для обобщения большого массива данных. Однако с их деятельностью возникает внешняя интеллектуальность систем, она бывает осмысленной (как в переводчиках или голосовых помощниках), однако есть и бессмысленное применение (когда роботы, например, пишут стихи). Некоторые системы, которые сегодня занимаются когнитивной интеллектуальной деятельностью вместо человека (например, алгоритм, формирующий ленты в Facebook, заставляет видеть только одну сторону) меняют информационное пространство вокруг него, и гуманитарии обладают возможностью осмыслять это критически.
![Наталья Федорова](/images/news/big/860603.jpg)
Наталья Федорова (СПбГУ), кандидат филологических наук, медиапоэт, исследователь языкового медиаискусства и куратор, рассказала о том, как заселение цифровой планеты меняет представление важной для человека характеристики – времени. Для человека естественно разделять время на прошлое, настоящее и будущее. Как это может меняться? Мы понимаем, что существование внутри алгоритмов постоянного наблюдения работает в нескольких направлениях. Так, встроенные в приложения данные покупаются компаниями и позволяют предсказать простые и сложные передвижения и решения субъекта. В этом случае можно говорить о настоящем подсмотренном, которое наблюдается и переживается не одним субъектом, а множественным.
Подсмотренное настоящее помещает человека в ситуацию будущего, в котором он находится уже сейчас. Это делается с помощью механизмов геймификации, применения категорий, которые работают в игре (видеоигре или игре как типе культурной деятельности), то есть через возможность набрать очки и перейти на другой уровень возможен способ управления человеческой деятельностью. Сейчас мы находимся в ситуации превентивной цивилизации, наблюдение за алгоритмами нашего поведения ставит нас в предсказуемое будущее.
Прошлое при этом представляется не как категория, которая осмысливает субъект. Прошлым становится то, что указывается как значительное событие в Facebook, – события, которые выделены метафизическим алгоритмом.
Другая категория, которая меняет нас и заставляет иначе воспринимать себя в реальности, частичное соприсутствие в настоящем, сетевое состояние (постоянное пребывание в эфире). Привычное естественное и очевидное меняется благодаря пребыванию в социальных сетях – мы одновременно в настоящем и будущем.
![Мария Королькова (по центру)](/images/news/big/860604.jpg)
Мария Королькова, The University of Greenwich, PhD, культуролог, руководитель магистерской программы «Media and Creative Cultures», рассказала о цифровом в постцифровом (postdigital). В 1998 году основатель Media Labs в MIT Николас Негропонте отмечал, что цифровое состояние для человека будет таким же органичным, как существование в земной атмосфере. Как сегодня в (практически) тотально дигитальном мире можно определить цифровое, как можно определить, что мы в матрице, и где граница цифрового и нецифрового?
Такой дверью между осознанием себя в цифровом и нецифровом мире может быть ошибка (ошибка коммуникации, алгоритма и прочее). Идея пришла к известному композитору Киму Каскону, который в начале 2000-х в статье, посвященной опыту композиторства, употребил словосочетание «эстетика ошибки» и постцифрового как тенденции в современной музыке. Композитор писал, что музыку теперь можно сочинять не просто из нот, а с помощью помех оборудования, из которых также можно составить мелодию. Материал для композиции – ошибки технологий, машин, именно из них делается музыка. Интересно, что постцифровое в теории культуры начинается с музыки, и помеха, шум – важная категория современного мира.
Еще раньше, в 1968 году, на ошибки в технологиях и алгоритмах обратил внимание математик Георг Нис. Делая алгоритм для системы принтеров, он сделал ошибку, из чего развилось кибернетическое искусство.
![Антонина Пучковская](/images/news/big/860602.jpg)
Антонина Пучковская, кандидат культурологии, доцент, директор Digital Humanities Centre, руководитель международной магистерской программы «Data, Culture&Visualization» Университета ИТМО, рассказала об исследовании токсичности ToxiCity, которым она занимается совместно с аспирантом Университета ИТМО Даниилом Широковым. По версии оксфордского словаря, «токсичность» – главное слово 2018 года. При этом найти предпосылки формирования понятия в социально-культурологическом дискурсе и использования «токсичности» как феномена в дискурсе неестественных наук крайне сложно. Таким образом, исследователи захотели выяснить, почему «токсичность» стала словом года.
Исследователи захотели понять при анализе данных, когда токсичность перешла из одного дискурса в другой? Для этого были собраны данные – 80 тысяч твитов (исследуемая платформа – Twitter) за 2016, 2017 и 2018 годы. В этих твитах слово «токсичность» используется как хештег или представлено в содержании самого твита. Сейчас задача исследователей – кластеризовать данные по ключевым словам, провести частотный семантический анализ, понять дискурсы и понятийные зоны, в которых употребляется «токсичность». Сейчас уже разработан алгоритм, который помогает ученым кластеризовать информацию, также отсмотр проводится вручную.
![EVA Saint Petersburg](/images/news/big/860606.jpg)
«Что интересно с токсичностью – токсичность воды измеряется понятными методами, но токсичность в медиа тоже теперь можно измерить, то есть токсичность перешла в другой дискурс, но методы ее оценки снова естественнонаучные, только на них впоследствии накладывается философская и культурологическая интерпретация. В ходе работы над проектом мы подумали: что, если само медиапространство уже токсично? И как с этим быть – бороться или принять?» – заключила Антонина Пучковская.