Почему ты решил выбрать Университет ИТМО?
После девятого класса у нас в школе появилось деление на гуманитарный, физико-математический и естественнонаучный классы. Я пошел в физико-математический, потому что хотел дальше заниматься именно этими предметами. Когда выбирал вуз, отфильтровал те, на которых была военная кафедра, и в итоге остановился на Университете ИТМО. Я хотел быть на переднем крае науки и вести исследования, а ужасные слова «фотоника» и «оптоинформатика», хоть я и не понимал их значения до конца, окончательно пленили мои мозг и сердце, поэтому я поступил на кафедру оптоинформационных технологий и материалов.
Что особенно запомнилось в процессе учебы?
Легендарные бутерброды из столовой. На моем первом курсе они стоили 25 рублей, сейчас, наверное, уже порядком дороже: можно даже ввести индекс бутерброда по аналогии с «индексом бигмака». Еще я помню, что боялся вылететь настолько сильно, что сдал первую сессию на «отлично». Наш куратор, Наталия Дмитриевна Козлова, «строила» нас в лучших традициях армейского сержанта, и по истечении года-двух я понял, что так было правильно. Она сразу дисциплинировала нас и настроила на достаточно продуктивный лад. Было заметно, как параллельные группы с других кафедр и факультетов расклеиваются и разваливаются, а у нас все развивалось стабильно хорошо. Еще есть что вспомнить из того времени, когда мы начали проводить больше времени на самой кафедре в здании на Биржевой, 4 — весь материал, поданный в виде шуток и баек, помнится до сих пор, хотя в последние пять лет я этими знаниями особо не пользовался. Стоит отдать должное университетскому образованию. Когда нужны технические знания, что-то самостоятельно выгребается из закромов, хотя моя нынешняя работа с тем, что я изучал в Университете ИТМО, никак не связана.
Постепенно я понял, что наука и научная деятельность — не совсем мое. Я даже поступил в аспирантуру и отучился там год, но я туда шел в первую очередь из-за желания преподавать. Даже хотел записаться на курсы преподавателей высшей школы, но, когда узнал, что нужно будет в течение года учиться по четыре вечера в неделю, мне стало ясно, что на это просто не хватит времени.
После выпуска ты работал по специальности?
Единственная работа по специальности, которую я выполнял, была на кафедре, мне даже что-то платили в рамках гранта. Очень многие люди живут с мнением, что образование — это что-то, что нужно перетерпеть, чтобы потом жить нормально. Но, по-моему, учеба — одна из самых интересных вещей, придуманных человечеством. В первый образовательный стартап меня позвали в 2009-м, за год до того, как я окончил университет. Я начинал со смешных вещей — организации курсов массажа и тренингов по какой-то ерунде вроде приготовления суши или изготовления игрушек из воздушных шариков, и понял, что мне это нравится. Например, один из стартапов, в который меня позвали, нужно было поднимать с нуля — в распоряжении только пустое помещение в двести квадратных метров. Андрей, это будет великое дело, сказали мне, и я поверил. Это был еще не Don’t Speak, а тренинг-клуб Advance, существующий до сих пор. Многие считают его нашим конкурентом, но никаких враждебных отношений между нами нет, а с Николаем Ягодкиным, автором методики Advance, мы прекрасно общаемся по сей день.
Это начало отнимать все мое время, и из аспирантуры я ушел, тем более что тогда я уже понимал, что самое большое, что я от нее получаю, — это студенческий проездной. После Advance была школа SkillSet, где я впервые в жизни начал преподавать английский сам, затем работал директором в Excellence English Centre, который закрылся вскоре после моего ухода. Немного поработал на себя, нашел партнера, с которым мы проводили тренинги, и все это вылилось в идею создать собственную школу английского языка. После некоторых трудностей, связанных с учебной программой и распределением обязанностей, я выкупил свою долю в компании, и с февраля 2012 года я исчисляю историю школы Don’t Speak. Сначала я делал всю работу в компании — писал объявления, вел паблик, общался с клиентами, преподавал, а сейчас практически ничем из этого не занимаюсь. Через полтора месяца отучится последняя группа, в которой я веду занятия, и я оставлю за собой обязанности только руководителя компании.
Но ведь ты говорил, что всегда хотел только преподавать.
Это совершенно естественная эволюция. Я чувствую, что взрослею: больше условных пяти групп по десять человек преподаватель не может вести просто физически, а мне хочется влиять на большее количество людей, пусть и опосредованно. В самой школе сейчас учится почти 500 студентов, а работает 70 сотрудников, и я занимаюсь их обучением. Это очень интересный челлендж — сделать что-то чужими руками. Я по-прежнему считаю, что образование — это очень здорово, развиваюсь и чему-то учусь сам. Сейчас, например, собираюсь пойти на курсы вокала.
В чем заключается методика Don’t Speak?
Наше ноу-хау не такое уж и секретное. Если послушать тех, кто знает несколько языков, все говорят примерно об одном и том же: иностранный язык нужно сделать привычкой. Мы пишем это на наших рекламных материалах, на входе в школу висит баннер «English only», сотрудники друг с другом тоже общаются на английском. Мы позиционируем язык не как предмет, который мы изучаем, а как что-то, с чем мы живем. Например, сейчас на моем телефоне системный язык — английский, до этого были итальянский, немецкий, испанский. Смотреть фильмы и читать книжки интереснее на языке автора, чем в переводе. Та же англоязычная Википедия гораздо полнее по сравнению с русской.
Мы всеми силами пытаемся поменять мировоззрение наших студентов в эту сторону, их взгляд и отношение к английскому языку, и стараемся превратить процесс в удовольствие. Если проводить занятия в игровой форме, через какое-то время накапливается критическая масса позитивных эмоций, удается сместить фокус внимания с того, что английский язык — это боль. Тогда начинается прогресс. Студент начинает интересоваться языком, заниматься им дома самостоятельно.
Существенное влияние на запоминаемость оказывает не академическая среда, а повседневная жизнь. У человека очень ленивый мозг, и если учить язык только на уроках, то скоро формируется привычка, что все это и должно оставаться на уроках. К тому же в университете сначала грамматика, потом — практика. В реальной жизни все наоборот. Допустим, вы разбили телефон, и, чтобы его починить, начинаете искать сервисный центр где-нибудь рядом с домом. То есть сначала появляется проблема, а потом, в процессе ее решения, — понимание, как это сделать. Фильмы, книги, общение с иностранцами — это постоянный источник таких новых задач, и когда новая информация — не просто параграф из книги, а ответ на ваш вопрос, то она усваивается гораздо лучше. Чтобы эффективно учить что-либо, нужно связать с этим свой образ жизни.
Возможно ли «впихнуть» этот подход в академическую среду?
В Университете ИТМО вполне, мне он кажется прогрессивным вузом. Пока я учился, здесь постоянно внедрялись какие-то новые классные инновации. Такое изменение подхода к образованию, когда от изучения книжек оно переходит в режим живой деятельности, здорово бы подняло его эффективность.
Мы используем подход flipped education, когда теорию дают не на уроке, а в виде домашнего задания. Студент получает по электронной почте, к примеру, видеоролик, смотрит его, и если что-то не понял, то уточняет у куратора. Мы называем их English friend, хотя, конечно, это не просто «друг», а преподаватель. Уже потом, на занятиях, мы даем упражнения и тренируем эти теоретические конструкции. Кроме того, студент каждый день созванивается со своим English friend и беседует на английском минут десять-пятнадцать. Этим мы разбавляем академическую составляющую, хотя у тех, кто сам занимается языком дополнительно — ходит в разговорный клуб или, допустим, знакомится с иностранцами через каучсерфинг, прогресс гораздо заметнее.
Этот подход можно развивать даже в той ситуации, когда есть жесткие рамки. Есть стандартные уровни владения языком — elementary, intermediate и так далее, есть учебные планы, и мы тоже отталкиваемся от них, когда обучаем своих студентов. Мы сменили не контент, а формат подачи. Например, если у студентов есть блок бизнес-английского, по его завершении они презентуют свои бизнес-идеи перед группой, как стартаперы в шоу Dragon's Den. Они за две недели сами находят и перелопачивают кучу конструкций, которые пригодятся им в будущем. Мы заметили, что соревновательный элемент одинаково хорошо работает как для детей, так и для взрослых, а на фоне позитивных эмоций отлично запоминаются и past perfect, и complex object.
Последние события, связанные с кризисом, санкциями и всем остальным, как-то влияют на интерес людей к изучению иностранных языков?
Я бы сказал, что интерес остается на прежнем уровне. Может быть, меньше людей учит язык для путешествий, потому что им не хватает денег на нормальный отпуск. С другой стороны, с таким соотношением рубля к иностранной валюте у России появляется колоссальный экономический потенциал — любое производство, ориентированное на экспорт, становится очень выгодным. Поэтому многие российские компании начинают активно шевелиться и учить английский для того, чтобы выходить на западные рынки. К тому же те, кто раньше учился «для себя», начинают изучать английский для повышения своей ценности на рынке труда: резюме с пунктом «свободный английский» сейчас гораздо ценнее, чем два-три года назад, и те, кто раньше потратил бы «лишнюю» сумму на отпуск, сейчас скорее вложат ее в саморазвитие. Кто-то идет на курсы вождения, кто-то на курсы повышения квалификации, а язык — это универсальный навык, который если и не пригодится прямо сейчас, то в будущем понадобится точно. Не могу сказать, что рынок образования «просел». Может быть, изменилась целевая аудитория.
Учеба в Университете ИТМО как-то помогает тебе в работе?
Я считаю, что любой вуз — это не просто ради «корочки», даже если ты не идешь работать по специальности. Это как детский сад или школа, только совсем другого уровня. Там человек взрослеет под надзором чрезвычайно умных и грамотных людей, которые прививают правильное отношение к образованию, какие-то взгляды и так далее. Самое главное вложение вуза в меня — это скорее воспитание и работа над личностными качествами, нежели какие-то дисциплины. Да, я до сих пор могу вспомнить что-нибудь про физику твердого тела, лазеры, p-n переходы и еще кучу вещей, которыми я сейчас не пользуюсь. Но суть университетского образования в том, что после него мозг начинает работать по-другому, тренируется самостоятельно чему-то учиться. Люди с высшим образованием и без него отличаются не количеством знаний, а культурой и образом мышления.
Что бы ты посоветовал нынешним выпускникам? Идти работать по специальности или выбрать какие-то отрасли, которые ты считаешь особенно перспективными?
Свое будущее определяешь ты, а не твоя специальность. Не нужно думать, что если ты учился на кого-то пять лет, а потом начал заниматься чем-то совершенно другим, то эти пять лет пропали. Многие из-за этого сильно переживают — а правильный ли выбор я сделал, а вдруг поставил крест на своем будущем. Всегда можно передумать и поменять курс, бояться этого не нужно.
Типичная российская точка зрения в том, что работа — это то, что нужно терпеть с понедельника по пятницу, чтобы пожить в выходные. Я считаю иначе. За три года существования Don’t Speak мы пересобрали коллектив несколько раз. Те, кто работал за зарплату, ушли, и остались те, кто работает за зарплату и за идею. Мой совет выпускникам достаточно стандартный: смотри, что тебе нравится делать, и ищи способы получать за это деньги. Зачастую не совсем понятно, что конкретно может понравиться в работе. Может быть, продажи — это не твое, зато в этой компании классный коллектив и отличные условия труда, и когда-то не нравившаяся работа становится интересной. Надо пробовать. Это не просто трата времени, а обмен его на опыт: ты получишь либо результат, либо понимание, что его нужно искать где-то в другом месте. И это гораздо эффективнее тестов на профориентацию и тренингов по поиску предназначения.
