Как вы можете оценить развитие инновационной и предпринимательской инфраструктуры в России?
Весь мир знает о том, что русские талантливы как в искусстве, так и в инженерии, благодаря этой стране у нас есть такие выдающиеся инженеры и предприниматели, как Сергей Брин и Ян Кум. В этом году я был в Кремниевой долине: там нельзя бросить iPhone и не попасть в русского, и я восхищен тем, как вам удается воспитывать у себя столько талантливых людей. Но, несмотря на то, что весь мир пользуется продуктами Яндекса и «ВКонтакте», мне кажется, что российская инфраструктура, которая позволит строить и расширять высокотехнологичный бизнес, пока только начинает развиваться.
Российская экономика во многом строится на том, чем мы располагаем после распада Советского Союза, и очевидно, что это не может продолжаться вечно. Как думаете, тормозит ли это развитие инноваций?
На Санкт-Петербургском международном экономическом форуме я был модератором круглого стола, посвященного возможностям развития креативных индустрий в России. Мы пришли к выводу, что даже в развивающихся странах новые технологии, дизайн и культура могут составлять до 10% ВВП. Нынешний вклад этих отраслей в российский бюджет значительно меньше, и я думаю, что в будущем мы увидим здесь существенный рост.
По очевидным историческим причинам развитие российской экономики долгое время контролировалось, газовый и нефтяной сектор доминировал над остальными, и, как и во всех странах мира, сильнее всего на решения правительства могли повлиять крупные индустрии. Нечасто государство действительно прислушивается к нуждам малого и среднего бизнеса, а тем более к компаниям, которые пока что вообще не появились — я имею в виду стартапы. По моим ощущениям, российское правительство еще не в полной мере осознало необходимость развивать малый бизнес и предпринимательскую культуру в целом. Хотя о необходимости поддержки малого предпринимательства в своей речи на ПМЭФе говорил Владимир Путин, и будет очень интересно наблюдать за изменением ситуации в ближайшие годы.
Вы упомянули Яндекс и «ВКонтакте» как пример успешных российских компаний, но если разобраться, самые крупные из них основаны не на оригинальных идеях. Как внешний эксперт, вы можете обозначить какие-либо уникальные стороны, которые россиянам стоит развивать как бизнес?
Я не считаю, что копирование — это плохо: хорошие художники копируют, а гениальные — воруют, как говорил Пикассо. Локальная адаптация глобальных идей — это очень хорошая бизнес-модель. Хотя у вас есть отрасль с такой богатой историей развития, как космос. Я сам ношу «Штурманские» часы, которые носил Гагарин. Исследования космоса сейчас выходят на новый этап развития: Илон Маск, Джефф Безос и Юрий Мильнер вкладывают в них собственные средства — по сути, частный сектор начинает финансировать космос. Этой ситуацией нельзя не воспользоваться, так как вы и сейчас поддерживаете космическую программу и обладаете феноменальной экспертизой в этой области. Если здесь будут финансирование и понимание того, куда развивать отрасль, появятся и возможности для развития сателлитных стартапов.
Я не думаю, что в России недостает хороших идей. Вопрос скорее в отсутствии нужных условий — многие страны сталкиваются с этой проблемой. В Великобритании мы обсуждаем эту тему постоянно: у нас есть университеты мирового класса, мы часто генерируем замечательные идеи, но, когда компании дорастают до определенного уровня, их продают в США. Я хочу сказать, что у нас не очень хорошо выходит создавать глобальные корпорации. Если вы посмотрите на капитализацию всех европейских технологических компаний, она составит всего 4% от того, что есть в Америке. Несмотря на все финансы, которые вкладывают в отрасль, у нас нет европейского аналога Apple или Google.
Но эта ситуация начинает меняться — сейчас в Европе больше компаний-«единорогов» с миллиардным оборотом и выше, чем пять лет назад, и Россию тоже ждут перемены. Но, если начинать с низкого старта, успех приходит не так быстро.
Как вы считаете, российские стартапы сталкиваются с трудностями при выходе на западный рынок?
Мы сейчас вступаем в этап глобальной оценки качества идей и бизнес-моделей, и венчурный капитал ищет возможности для вложения денег на глобальном уровне. Одна из самых экстраординарных историй нашего времени — развитие стартап-нации в Израиле, опять же, там находится очень много выходцев из России. Финансы изначально поступали с Запада, но местные компании и фонды нашли возможность вывести их на новый уровень. Мне кажется, что в России этого пока не происходит из-за нехватки венчурного капитала и недостаточного развития инновационной экосистемы.
У России не самый положительный образ на западном рынке, санкции достаточно сильно повлияли на работу крупных компаний, но никак не отразились на мелких. Если продолжать развивать тему с Израилем, это всего 7−8 миллионов человек, которые окружены 350 миллионами арабов, которые настроены к Израилю не вполне благожелательно. Но это не создает препятствий для развития интернет-компаний: если у вас есть веб-сайт, то у вас есть и возможность привлечь три миллиарда человек, у которых есть доступ к сети.
Как вы оцениваете российскую Национальную технологическую инициативу?
Я не до конца понимаю цели этой инициативы, но хочу отметить, что всегда есть два вида государственной поддержки передовых индустрий. Первая доказала свою эффективность в США: такие правительственные организации, как DARPA в военной отрасли и Национальные институты здравоохранения, дали мощный толчок к развитию фундаментальных и прикладных исследований, а также создания вспомогательных бизнесов. Но в то же время часто государство решает, что будущее за какой-то одной определенной отраслью и начинает вливать деньги в нее. Я не думаю, что это хорошая стратегия. Министры играют важную роль в поддержке исследований, создании прозрачных условий рынка и механизмов защиты авторских прав, но они не лучшие эксперты в рыночной экономике. Например, в Западной Европе правительства решили финансировать создание Quaero — европейского конкурента Google. Вы когда-нибудь слышали про Quaero? Вряд ли, и это дает понять, насколько успешной была эта идея.
Я считаю, что НТИ будет иметь успех, если идеи и бизнесы будут строиться в ответ на запросы рынка, а не из-за того, что кто-то решил, каким будет мир через десять-двадцать лет. И не забывайте о том, что это итеративный процесс — ошибки неизбежны, но бояться их не стоит.
