Экономически автономные роботы
MerkleBot — это платформа для автоматизации процесса финансовых расчетов в сфере робототехники на основе технологии блокчейн. Клиент как бы нанимает робота и расплачивается с ним за количество операций — транзакция при этом совершается автоматически.
Фактически это совершенно новая бизнес-модель — робот как услуга. Для малого и среднего бизнеса роботизация процессов представляет большую проблему: роботы пока что еще слишком дорогие и технологически сложные. MerkleBot помогает таким компаниям автоматизировать часть процессов без дополнительных трудностей: заказчикам не нужно тратиться на полное переоборудование производства до того, как они начнут получать выгоду от внедрения автоматизации. Они платят только за количество операций, совершенных роботом — как если бы они платили зарплату наемному сотруднику.
Как все начиналось
Сначала я познакомился с Сергеем Лоншаковым (разработчик и один из основателей MerkleBot, специалист по блокчейн-архитектуре — прим.ред.), когда он приезжал с лекцией на одну из первых блокчейн-конференций в Сан-Франциско. Тогда я мало что понял из его выступления, но вынес для себя главное — технология блокчейн имеет огромный потенциал для применения на рынке.
У Сергея Лоншакова с Александром Капитоновым (доцент факультета систем управления и робототехники — прим.ред.) был совместный исследовательский проект по экономике роботов. Их идея была в том, что роботы уже появились в разных индустриях, начали применяться, но до сих пор нет инструмента, как передавать ценность между разными автономными роботами либо между роботом и человеком: как заключать транзакции, как контакты должны работать, как эту экономику сделать автоматической.
Сергей предложил мне поучаствовать в коммерциализации их с Капитоновым исследования. А я как раз искал проект, мне было интересно развивать именно технологический продукт. До этого я работал в консалтинге, в J'son & Partners Consulting — мы делали финансовые модели, проекты для телеком-компаний. То есть я разрабатывал стратегии и бизнес-планы для других компаний, но сам ничего не создавал. Мне хотелось получить опыт управления бизнесом. Поэтому я подключился к команде и познакомился уже с Александром Капитоновым.
C Бабак Киа (Babak Kia — директор по развитию, профессор Бостонского университета, специалист по Интернету вещей — прим.ред.) мы начали сотрудничать после того, как он помог нам организовать митап в Бостоне. Он заинтересовался тем, что мы делаем, познакомил нас с бостонскими компаниями. А Бостон — это хаб по робототехнике, там много робототехнических компаний, научных и околонаучных проектов.
Изначально мы делали open source-проект и работали как чисто исследовательская компания. У нас было несколько проектов по организации контроля трафика дронов, по экологическому мониторингу.
После того, как к нам присоединился Бабак, мы решили перезапустить компанию с продуктовой идеей, с новой командой, которая более подходила под эту задачу. И так появился Merklebot.
Hardware vs software
Мы делаем только софт для роботов, самих роботов мы не производим. Большинство инвесторов и менторов говорят: «Hardware is hard». Все, что связано с железом, тяжело масштабировать, оно сложно в производстве. Поэтому мы изначально хотели уйти от этого. Мы понимали, что в целом наша команда имеет специализацию в коммуникационных протоколах, поэтому сфокусировались на том, чтобы сделать такую платформу, которая помогает компаниям организовывать роботов в единую инфраструктуру — даже роботов разных производителей.
Первые шаги и ошибки
До того, как мы привлекли первых инвесторов, мы полгода работали на чистом энтузиазме — делали технологию. Концепция экономически автономных роботов подразумевала, что мы будем использовать блокчейн-технологию, и мы углубились в это. Мы очень рано стали участвовать в рынке криптовалют. И когда был их бум, нам это очень помогло — мы могли финансировать проект на протяжении долгого времени. Это отчасти было ошибкой, потому что из-за этого мы опять погрузились в технологию: делали просто исследовательские проекты, потому что всем было интересно их делать. У нас были клиенты, но не те, которых мы могли бы масштабировать. Наверное, всегда должен быть баланс между «совсем нечего есть» и тем, что вы можете делать все что угодно — и в итоге занимаетесь не тем.
Мы очень долго неправильно позиционировали себя — рассказывали про технологию: что вот мы строим экономику роботов, что роботы у нас будут заключать контракты с людьми — и никакой конкретики. Вместо этого надо было говорить, что мы построили платформу, которая позволит роботам совершать операции и взимать плату за транзакции. Робот как услуга — это новая бизнес-модель, которая на рынке до этого не присутствовала.
Наш первый кейс — пробный пилотный проект, связанный с дронами. Это был исследовательский проект, он у команды был уже давно. Мы сделали такую технологию, что можно было вызывать дрона нажатием кнопки — он прилетал на конкретную локацию и начинал снимать.
Мы показали эту разработку одному крупному пейнтбол-парку. Они быстро начали закидывать нас своими пожеланиями — у них было огромное количество запросов. Нам нужно было очень много всего разрабатывать — и хардвер, и софт, а рынок при этом не особо большой.
Так что мы начали расширяться, занялись трафик-менеджментом для дронов. Ту же самую технологию начали использовать для управления трафиком автономных машин, получили грант на это исследование. И в какой-то момент мы поняли, что занимаемся исследованием технологий, а рынок при этом совершенно не определен и непонятен. Так что мы начали искать ту нишу, которая уже существует. И так пришли к индустриальной робототехнике — потому что он уже есть, а стек технологий в принципе тот же самый. Мы делали протокол общения между машинами, безопасное хранение и обмен ценностью: как клиент платил дрону за съемку, так компания платит роботу за операцию. Технологически то же самое, но рынок принципиально разный.
Офис в Америке
Мы нацелены на международный рынок, не только американский. Имея штаб-квартиру в Кремниевой долине, мы находимся в самом центре технологического развития. Директора и вице-президенты компаний со всего мира приезжают сюда посмотреть какие-то инновационные продукты. Соответственно, находясь там, можно назначать встречи с представителями компаний со всех стран. И тем, кто ищет конкретные решения по автоматизации робототехники, мы можем предлагать свой продукт. Так что географически мы не ограничены.
В Сан-Франциско из всей команды нахожусь только я. Большая часть моей работы заключается в том, что я продаю, езжу на конференции, на встречи. А в Санкт-Петербурге располагается офис для разработчиков — у нас шесть человек на постоянной работе. За четыре года мы поработали порядка с 20 людьми — они все еще иногда с нами сотрудничают, потому что иногда есть проекты, где нам нужны определенные специалисты.
Победа на DeveloperWeek
DeveloperWeek — это самая большая конференция разработчиков в мире. Признание нас как лучшей инновации в робототехнике этого года говорит о том, что мы предлагаем решение, которое реально востребовано среди людей в индустрии. На нас обратили внимание представители крупнейших компаний — Intel, IBM, с которыми нам удалось пообщаться.
Понятно, что ни Intel, ни IBM не являются нашими прямыми заказчиками, но интерес с их стороны — это то, что нужно любому стартапу. Ведь каждый стартап в конечном счете стремится к экзиту — то есть продаже своей доли в компании. И тут два варианта: либо IPO (initial public offering — выход компании на публичный рынок торговли акциями), либо продажа какой-то крупной компании.
Планы и перспективы
Наше видение заключается в том, чтобы создать полностью автономную экономику роботов. Мы хотим, чтобы роботы имели возможность организовываться в многоступенчатые цепочки обеспечения. Чтобы, например, полностью автономный завод мог произвести продукцию, заказать услугу доставки через другого сервисного робота, произвести автоматический расчет и так далее.
Наша более краткосрочная цель — занять существенную долю рынка среди поставщиков робототехники. Мы хотим помогать компаниям устанавливать и управлять робототехникой, стать драйвером этого рынка.
