Иван Иорш, кандидат физико-математических наук, руководитель мегагранта, – о карьере ученого
Научная карьера не отличается от любой другой
Успешная карьера ученого не обязательно является следствием великого открытия. Вы можете его сделать, и это, в свою очередь, может привести вас к успешной карьере, однако в истории науки слишком много примеров, когда ученые делали важные открытия, но их карьеру назвать успешной нельзя. Великое открытие, помимо труда и таланта, во многом зависит от случайности. В узком смысле карьеру ученого можно назвать состоявшейся, если ты руководишь большими научными проектами и получил постоянную профессорскую позицию за рубежом или в России. Однако особенности у карьеры ученого все-таки есть.
Первая особенность – высокая конкуренция. Один профессор готовит за время работы в среднем 15 аспирантов, это значит, что количество аспирантов растет очень быстро, а профессорские позиции очень медленно, и борьба за эти позиции ожесточается. Ведущее научное общество Великобритании – Лондонское королевское общество – в своем докладе о карьере в науке показало этапы карьеры ученого, продемонстрировав, на каких этапах специалисты отсеиваются. Момент отсеивания начинается с аспирантуры – только половина защищает диссертации. Половина из защитившихся уходит в индустриальные научные проекты, из оставшихся приблизительно 30 % получают промежуточные научные позиции, но после часть из них все равно уходит в индустрию. В итоге профессорские позиции из людей, которые поступают в аспирантуру, занимают меньше одного процента (из двухсот аспирантов на выходе один профессор).
Вторая особенность: научная область – одна из самых интернациональных в мире. Правила игры для ученого в большинстве стран приблизительно одинаковые: непрерывно приходится выбирать, кто достоин позиций, средств и регалий. Все это определяется чаще всего публикациями – универсальным критерием успеха. Однако существует и альтернатива численным показаниям – институт репутации. Лет 30-40 назад научное сообщество было значительно меньше, и репутация имела большую роль (репутация ученого, в свою очередь, складывается из репутации научного руководителя, научной группы и университета). Сейчас институт репутации ослабевает, потому что сообщество становится все более глобальным, и финансирование определяется чиновниками, которые находятся за пределами сообщества и чаще всего не разбираются в прелестях той или иной научной работы. Чиновникам нужен формально численный показатель, который подскажет, какой выбор следует принять. В России институт репутации пострадал, так как многие ученые в 90-е годы покинули страну, и преемственность поколений нарушилась. В некоторых местах репутация остается одним из наиболее влиятельных факторов (речь в данном случае о топовых американских университетах, где позицию можно получить не с помощью публикаций, а по личным рекомендациям). В усредненной массе ученых успех определяется статьями в хороших журналах, на которые часто ссылаются.
Особенностью научной карьеры в России является легкость получения постоянной позиции, которая не гарантирует материального успеха. Если на западе постоянные позиции – это то, за что ученому платят, и на эти средства можно жить, то в России профессором можно стать и в 30 лет, однако на эти деньги прожить сложно. Поэтому в России ученые зарабатывают в основном с грантовых средств.
Когда начинать научную карьеру и важна ли страна
Формальным стартом для научной карьеры считается поступление в магистратуру. Если к пятому курсу у вас есть публикации, это хорошо. Еще лучше начинать публиковаться со второго курса. С точки зрения карьеры, страна не имеет значения – значение имеет научная группа и научный руководитель. Поэтому перед тем, как отправиться куда-либо, стоит проверить, чем группа занимается, где публикуется и каких результатов добилась.
Уезжать или остаться
Предполагается, что ученый – это нечто очень локализованное в пространстве (ученый работает в конкретной лаборатории в конкретном городе), однако на самом деле ученый (если у него нормальная научная карьера) делокализован, и вероятность его нахождения в разных местах очень высока. Делокализация – одно из условий научной карьеры.
Алексей Слобожанюк, кандидат физико-математических наук, – о новых девайсах для усовершенствования МРТ и о возвращении в Россию
Я окончил бакалавриат и магистратуру в Университете ИТМО, а диплом аспиранта я получил в Австралийском национальном университете. В английском языке есть термин pay off, который означает ощущение, что тебе нужно отдать должное. Я чувствовал, что получил что-то и теперь хочу отдать. Важно, что я возвращался в Международный научный центр мирового уровня, которым является новый физтех Университета ИТМО. Другой важный момент: я возвращался в Университет ИТМО, который сегодня считается одним из лучших вузов России и входит в топ-10 вузов страны. Также меня привлекла возможность развивать в России новые инновационные технологии – этот рынок сейчас здесь совсем не занят. Если ученые начнут предлагать свои разработки и пытаться их выводить на рынок, страна добьется успеха. Кроме того, физтех Университета ИТМО – это дружный коллектив. Я возвращался, зная, что здесь у меня есть коллеги, которых я могу назвать друзьями, это важно.
Некоторые устраиваются на работу только ради денег, они не любят свою работу, просто им нужно зарабатывать – ради этого и живут. Известный американский инвестор Уоррен Баффетт как-то сказал, что люди, которые отсиживают свою работу по графику и думают, что лет через десять все поменяют, откладывают секс на старость. То есть эти люди всю свою жизнь и все важное, что с ними должно случиться, откладывают на потом – это печально. Также в Университете ИТМО я ощущаю безграничные возможности для личностного роста: нет потолка, который вас ограничит в области получаемых знаний и навыков (регулярно в вуз приезжают специалисты со всего мира), нет ограничений в зарплате, вы только выигрывайте гранты, запускайте стартапы, работайте.
Александра Калашникова, кандидат физико-математических наук, лауреат премии Президента РФ в области науки и инноваций, – о работе в ФТИ им.А.Ф. Иоффе, месте женщины в науке и переезде
В 2013 году мы с научной группой выиграли мегагрант совместно с ведущим ученым из Швейцарии. На средства этого мегагранта нам удалось создать целую лабораторию физики ферроиков, в которой сегодня мы стараемся на самом высоком уровне заниматься решением проблем магнитной записи. Наша лаборатория не такая, как вы можете себе представить, думая об Академии наук. У нас небольшая лаборатория, все сотрудники которой младше 40 лет. Всего у нас три научных сотрудника, четыре аспиранта, четыре студента и много научных задач.
Основная особенность работы в Академии наук заключается в желании сохранить традицию, которая всегда была: чувство и реальность академической свободы, которая проявляется в независимости групп. Мы сами себя обеспечиваем, каждый сотрудник независим. Если вы хотите быть аспирантом в Академии наук, вы должны быть смелым человеком, который готов решать сложные научные задачи и быть очень самостоятельным. Эта та особенность, которую мы хотим сохранять. Академии и институты, которые сегодня выглядят старыми, когда-то создавались молодыми людьми в начале их карьеры: сначала они создавали маленькие лаборатории, которые потом становились институтами. В этом смысле мне кажется, что наша лаборатория заново проходит этот путь.
О пропорции женщин и мужчин в науке за рубежом и в России
Есть мнение, что за рубежом женщин в науке гораздо больше, чем в России. Не соглашусь с этим тезисом – ситуация очень разнится от страны к стране. Например, в Нидерландах это действительно очень большая проблема: по каким-то историческим, социальным, финансовым причинам голландок в науке очень мало. В это же время во Франции пропорция абсолютно другая. Сейчас во многих странах вы можете услышать про политику привлечения женщин в науку. Мне кажется, очень часто здесь происходит перегиб, такая положительная дискриминация женщинам может навредить, потому что может создать им некий отрицательный имидж, говорящий о том, что мы попадаем на руководящие должности по гендерному признаку. Поэтому с этой политикой, о внедрении которой в России уже говорят, надо быть аккуратными. Однако, конечно, надо позитивным примером мотивировать прекрасных девушек приходить в науку и делать это надо еще в школьные годы, тогда через много лет мы придем к правильному соотношению.
О переезде
Мы в России вовсе не уникальные: вопрос «уезжать или не уезжать» актуален для многих стран. Дело в том, что во многих странах считается, что, если вы свою научную карьеру строите исключительно в той стране, где получили образование, то скорее всего успешной ее назвать не получится. Сейчас в большинстве стран по умолчанию требуется, чтобы ученый поехал в другое государство, поработал в интернациональной команде и перенял опыт, ведь в зависимости от страны даже общение внутри групп разнится. В этом смысле разговор о том, где стоит работать, интернациональный. Могу только сказать, что опыт работы в других странах (краткосрочный и долгосрочный) приобретать надо. По своему опыту скажу, что за рубежом, во время работы в Нидерландах, я научилась работать на современном оборудовании, и, приехав обратно и получив возможность его приобрести, у меня и моих коллег не было проблем с его использованием.
Андрей Богданов, кандидат физико-математических наук, руководитель магистерской программы, – о сильной теоретической школе и наукометрических показателях аспирантов из России
Почему в России сильная теоретическая школа
Чтобы была сильная инженерная школа, нужен спрос от промышленности. В свою очередь, сильной инженерной школы не может быть без сильной школы экспериментальной физики. Когда в России были достаточно тяжелые времена, в разы тяжелее, чем сейчас, и народ просто выживал, экспериментальная школа не могла развиваться. Сильная теоретическая школа сохранилась, потому что теоретиков можно запереть в комнате, дать листок бумажки, ручку и еды, и теоретики будут поддерживать и развивать те знания и опыт, которые у них были. У экспериментаторов без оборудования ничего двигаться не может, поэтому во многих местах страны инженерные школы только восстанавливаются.
Наукометрические показатели аспиранта в России и за рубежом
Часто наши аспиранты уезжают за рубеж работать в дружественные нам лаборатории. Общаясь с аспирантами, которые работают за рубежом, я часто слышу, что там не хватает движения и драйва, весь процесс слишком медленный. Дело в том, что в России, чтобы делать исследования на высоком уровне, работать приходится больше, но, когда есть среда, которая помогает, это мотивирует, поэтому наукометрические показатели у аспирантов, которые защищаются у нас и пытаются податься на позицию за рубежом, зачастую оказываются гораздо выше, чем у их зарубежных коллег. Я помню случай, когда аспирант моего коллеги подавался на совместный проект с Германией, и немецкая сторона по количеству и качеству публикаций приняла аспиранта за профессора.
