«Собеседование в Яндекс было сложнее, чем в некоторые американские компании»: выпускник ИТМО Алексей Иванов ― о жизни и работе в Кремниевой долине

― Расскажите немного о себе — откуда вы? Как поступили в ИТМО и чем занимались в вузе?

― Я родился в Киселевске, в Кемеровской области, потом мы переехали в Петербург. У мамы был такой подход: ребенок должен попробовать разное и что-то выбрать, поэтому в детстве я занимался всем — от бальных танцев до программирования, и им увлекся. В ИТМО ходил на курсы для программистов, окончив их, поступил на факультет точной механики и технологии. В итоге вышел оттуда бакалавром приборостроения. 

Во время учебы я параллельно занимался разными проектами: работал системным и сетевым администратором, занимался видеоинжинирингом, 3D-моделированием, HTML, CSS, разрабатывал сайты… Много писал статей для Хабра. И однажды у меня вышла неплохая статья об оптимизации операционной системы FreeBSD. После нее мне начало поступать много предложений о работе. В результате я уехал работать в Москву. Год поработал в стартапе, а потом устроился на работу в «Яндекс». 

Первое время я был немного в шоке, так как всю свою сознательную жизнь провел в Петербурге, а тут вдруг переезд. Я спросил совета у друга, и он тогда сказал мне: «Леш, что за вопрос вообще? У тебя есть три предложения: назначай три собеседования — утром, днем и вечером. Берешь билет на ночной поезд, приезжаешь, собеседуешься, уезжаешь. Потом снимаешь квартиру и работаешь». А я в ответ: «А что, так можно было?» Не думал, что все окажется так просто. 

― Есть шутка про петербуржцев, что для них лучшее место в Москве — это «Сапсан», потому что четыре часа ― и ты уже в Питере. Тяжело было привыкнуть к жизни в Москве? 

― Я ужасный москвич, из тех кто «понаехал». Каждый мой день представлял собой дорогу до «Яндекса» и обратно. На тот момент моя девушка (сейчас она уже жена) жила в Питере, поэтому каждые выходные или я приезжал в Питер, или она ко мне в Москву. Лучшее место, это, кстати, не «Сапсан» — а ночной поезд. На выходных я брал билет и приезжал в Питер — так мы некоторое время жили на два города, пока она не переехала.

― Чем вы занимались в «Яндексе»?

― Я занимался поиском, у «Яндекса» был огромный проект по переводу с FreeBSD на Linux. Я почти всегда занимался инфраструктурой — это самый низкий уровень между «железом» и запущенной программой. Поиск — это множество программ, все они работают в сцепке. И ваш запрос идет по этой цепи и в итоге уходит в какую-то базу данных, там ищет необходимый ответ. Потом он по цепочке идет обратно, ранжирует, форматирует и выдает результат. В итоге я проработал там три года: два года в Москве в офисе и еще год — удаленно, так как мы с женой путешествовали по Юго-Восточной Азии.

― Как вы решились переехать в США, как нашли там работу?

― В США я переехал в 2012 году. На самом деле, решился на все очень просто. Мне кажется, собеседование в «Яндекс» было сложнее, чем в некоторые американские компании. Алгоритм относительно простой, проходить собеседования — это скил, который нужно тренировать, точно так же, как и другие навыки. Особенно учитывая, что все общение происходит на английском. 

Я поступил так: выбрал около 50 компаний, куда хотел бы устроиться на работу. Потом отсортировал их в порядке увеличения интересности. Например, если ты хочешь попасть в Google, то нужно собеседоваться туда в последнюю очередь. Это нужно для того, чтобы получить опыт собеседований. 25 компаний мне либо не ответили, либо сразу отказали. Еще 25 компаний назначили телефонные собеседования, половину из них я успешно завалил. Еще с частью оставшихся мы не договорились по условиям.

В итоге у меня осталось три варианта, из которых я выбрал Linkedin. Это было, кстати, очень забавно — найти работу в Linkedin на самом сервисе.

― Что входило в ваши обязанности там?

― Там я занимался трафиком. Весь компьютерный инжиниринг ― он о данных, их перемещении, обработке и хранении. А все, что поверх — сервисы, приложения и так далее ― оперируют с этими тремя вещами. В Linkedin я концентрировался именно на передаче данных, то есть на том, как доставить запрос пользователя от сетевого оборудования до сервера, который запущен глубоко в американском дата-центре. 

― С какими сложностями вы столкнулись при переезде? Трудно было адаптироваться? 

― По сравнению с переездом в Москву переезд в Америку был гораздо проще, так как там есть компания, которая помогает тебе со всеми бытовыми моментами. Ту же машину сложно купить, если у тебя есть 500 тыс. руб. и надо найти хорошее авто в России. А когда в Америке у тебя беспроцентный кредит от компании или от банка и зарплата айтишника в Кремниевой долине, то и машину, и жилье найти нетрудно.

― А какие зарплаты у программистов в Кремниевой долине?

― Они очень сильно варьируются. Думаю, если тебе уже предложили работу и переезд, то минимальная зарплата составляет около $100 тыс. в год и выше. 

― Почему вы решили уйти из LinkedIn в Dropbox?

― У меня есть такой принцип: вне зависимости от моего счастья на работе, раз в год я хожу на собеседования в другие компании. Делаю это для того, чтобы понять, какие специалисты нужны индустрии, куда они развиваются, как устроены собеседования. Вакансию в Dropbox я, опять же, нашел на LinkedIn и перешел туда.

Компания искала человека, который будет заниматься трафиком. Это было интересно, так как у Dropbox он огромный. Мы, конечно, не можем бороться с Google или Facebook по количеству данных, но все равно у нас их безумное количество, эксабайты данных, петабайты метаданных к этим данным…

На тот момент команда была очень маленькая, всего около 500 инженеров, включая продуктовых, а в инфраструктуре работало всего человек 60.

― Какими, на ваш взгляд, гибкими навыками должен обладать специалист, который хочет успешно работать в Кремниевой долине?

― На протяжении всего пути будут встречаться проблемы, главное — уметь их переживать. Мне очень сильно помогло, что все школьные годы мне твердили, какой я плохой ученик и ничего у меня в жизни не удастся. Я не отступаю, когда мне отказывают. Когда отсылаешь пятьдесят резюме, и половина компаний тебе или отказывает, или не отвечает, это очень демотивирует. Поэтому умение не отступать — один из самых важных навыков. 

Второй навык — уметь разбивать одну большую проблему на маленькие и систематически их решать. И третий — найти все эти маленькие проблемы. Когда мы нанимаем людей в Dropbox, то смотрим, может ли человек самостоятельно разобраться с задачей. Если да, то это самый лучший специалист, которого можно найти. Важно умение самостоятельно разбираться в задаче. 

― В Кремниевой долине работает довольно много российских IT-специалистов, они востребованы, их активно хантят. Что, по вашему мнению, делает их конкурентоспособными?

― Их действительно много. По этой причине, кстати, и ассимиляция у меня получилась так себе. Дело в том, что я русский, моя жена тоже, и коллеги, преимущественно, русскоговорящие: из России и стран бывшего СНГ. В один момент мы наняли человек 20-25 из «Яндекса» и других российских компаний. Были времена, когда мы могли даже на встречах по-русски говорить. Но это не совсем правильно, поскольку у людей примерно один тип мышления, плюс-минус одна инженерная база. Поэтому лучше разбавлять коллектив сотрудниками разного пола, расы и бэкграунда. 

Что касается вопроса о том, что делает российских специалистов конкурентоспособными… Мне сложно на него ответить. Дело в том, что современных выпускников я практически не знаю. Мы нанимали в основном людей, которых знаем, с кем когда-то работали. Поэтому у меня в этом плане небольшая пропасть в последние десять лет. 

Если говорить про предыдущее поколение, то это в основном самоучки, в университете их не учили, поскольку те специальности, на которых они работают, тогда там еще не существовали. Например, в мои годы ни системное администрирование, ни DevOps/SRE не преподавались. Я уже не говорю про специализации вроде трафика, это очень узкие сферы, тут нет смысла создавать университетскую программу, так как она устареет уже к концу года.

Специфика людей, которых мы нанимали из России, заключалась в том, что в родной стране им на тот момент не платили конкурентную зарплату. А нам выгодно было нанимать высококвалифицированных специалистов. Но у русских айтишников очень специфический набор знаний, все они были самоучками. Это, с одной стороны, хорошо, поскольку человек мог глубоко разобраться в проблеме. А с другой ― были «дыры» в знаниях, так как отсутствовало систематическое обучение. 

В целом у российских инженеров есть свои бонусы: прежде всего, хорошая самообучаемость, они отлично разбираются в низких слоях «железа» и операционных системах. Кроме того, в России высокий процент людей с высшим образованием — в Америке такого нет. 

― Чем, с вашей точки зрения, корпоративная культура западных компаний, например, тех же Dropbox или LinkedIn, отличается от культуры в российских?

― Мне сложно об этом говорить, так как тот же «Яндекс», который я видел десять лет назад, сейчас сильно изменился. Он пережил многое, например, там устранили проблемы с зарплатой. Помню, была проблема еще с тем, что в России не было понятного карьерного роста, системы уровней, которая есть практически в любой американской компании. 

В Америке ты можешь прийти к своему менеджеру и попросить показать свою «вилку» зарплат, а также узнать, где ты находишься относительно своего уровня. И менеджер ответит тебе, а также расскажет, какие компетенции надо улучшить, чтобы зарплата выросла, и как получить различные бонусы. 

Кроме того, в «Яндексе», когда я там работал, было очень мало рабочих встреч, на которых инженеры встречались бы с коллегами. Зачастую все такие встречи были неформальными. А в LinkedIn и Dropbox, напротив, было очень много формальной коммуникации. Тут важно соблюдать баланс — чтобы были и те, и другие формы взаимодействия, чтобы у разных отделов было понимание, кто и чем занимается в компании.

Большая проблема специалистов, приезжающих из России, — это софт-скилы. Обычно российские специалисты хорошо проходят все технические собеседования. Но когда доходит черед до вопросов о том, как бы они общались с клиентами, начинаются проблемы. Да, они технически «отжигают» на своем проекте, но менеджерская часть полностью отсутствует. Когда я десять лет назад приехал в США, это очень бросалось в глаза. 

― Как вы считаете, как университет и выпускники могут быть полезны друг другу в дальнейшем? Насколько важно, чтобы выпускники оставались на связи с вузом?

― В Америке постоянно стараются нанимать выпускников, здесь есть много университетских программ. Например, студент может летом прийти на трехмесячную практику в компанию. В США этот процесс поставлен на поток. Одному только Google нужны тысячи стажеров каждое лето. Computer Science в Америке не выпускает такого количества людей, поэтому компании в штатах реально борются за стажеров между собой. Студент даже может выбирать порой, куда ему пойти: в Google, Apple, Microsoft или к нам.

― Что бы вы могли посоветовать тем, кто только начинает строить карьеру?

― Я бы советовал качать софт-скилы, на них работодатели будут очень внимательно смотреть. Кроме того, не стоит сдаваться, получая отказы, и не бояться их. Пробуйте много разного в своей сфере, чтобы найти то, что вам интересно. Скорее всего, вы не будете работать именно по своей специальности, а станете заниматься чем-то смежным. Так что пробовать как можно больше всего — это полезно.