О стажировке и научном проекте
Вы только что вернулись из Македонии, где были на стажировке в македонском Университета Святых Кирилла и Мефодия. Не могли бы вы рассказать о том, как вы оказались в Скопье?
В самом конце 2020 года я завершила научный проект, дописала статью и готовилась уже выходить на диплом. Тут мой научный руководитель Александр Валентинович Виноградов предложил мне поработать над новым проектом и поехать к македонским коллегам. Поучиться там синтезу перовскитных квантовых точек. Я, конечно, согласилась. Я раньше не бывала на заграничных стажировках, и это был классный опыт для меня.
А проблем с выездом в Македонию и возвращением не было?
Проблем не было. Для граждан России действует безвизовый режим в течении 90 дней. Единственное, я сдала тест на COVID19 и подготовила страховку.
Сколько заняла ваша стажировка?
Полтора месяца, если точнее — 46 дней
Каким научным проектом вы занимались во время стажировки?
Я училась синтезировать и исследовать нанокристаллы перовскитов. Они нужны для создания фазовых голограмм. Для этого берется специальная пленка, состоящая из нескольких слоев. У этой пленки есть уникальный блик — в зависимости от толщины пленки он имеет красный, синий, зеленый оттенок. Если внедрить в слои пленки наши наночастицы перовскита, то ее толщина в некоторых местах увеличивается, и там цвет отблеска будет другой. Таким образом мы можем получать фотонные изображения, которые будут светиться в темноте.
Раньше я этой темой не занималась, и для меня это было в новинку. Что-то получалось, что-то нет. Осваивать технологию как раз и помогали македонские коллеги.
А в чем сложность этого синтеза?
Он очень капризный. Нужно следить за многими факторами: за температурой, влажностью — все это имеет значение, и все эти параметры нужно контролировать на всем протяжении синтеза. При этом процесс происходит в вакууме.
Кроме того, получение наночастиц происходит в несколько стадий. Сначала мы получаем прекурсор, проверяем, действительно ли мы получили то, что нужно. Дальше мы из прекурсора получаем следующий материал, который будет инициатором роста нужных нам частиц. Это долгий процесс, где используется несколько реактивов, которые должны быть абсолютно химически чистыми. В них не должно быть примесей, если мы хотим получить частицы нужной формы и фазы.
А вы будете продолжать работу с этими частицами в России?
Да, конечно, сразу после возвращения я начала работать с коллегами. Мы будем использовать полученные мною частицы для печати на струйном принтере, который установлен в нашей лаборатории. Так мы будем получать разноцветное фотонное изображение, которое будет светиться в ультрафиолете.
А для чего может понадобится такое изображение?
Наверное, наиболее очевидное применение — это производства специальных меток, которые бы подтверждали подлинность товара. Такие метки можно будет дешево и быстро печатать на струйном принтере, но в них будет не одно, а сразу несколько зашифрованных изображений. Некоторые будут видны при обычном свете, а некоторые можно будет разглядеть только под ультрафиолетовой лампой. Такую защиту сложнее подделать.
О том, как ученые работают в Македонии
Почему в качестве места для стажировки был выбран именно университет в Скопье?
В этом университете работают давние коллеги моего руководителя, но я стала первой нашей студенткой, которая отправилась в эту лабораторию. Я так понимаю, что в дальнейшем планируется привлекать туда больше наших студентов и развивать коллаборацию.
Какие у вас остались впечатления от стажировки?
На самом деле я очень довольна стажировкой. Мне безумно понравилось! Все лаборатории очень хорошо оснащены: стоит современное оборудование, используются высококлассные реактивы. Со мной работали прекрасные люди.
Я много волновалась, все же это моя первая стажировка. Для меня поначалу все было немножко сложно, но спасибо большое коллегам, которые мне помогали. Они все прекрасно объясняли, и к концу стажировки у меня все сложилось и получилось.
А как строится работа в македонской лаборатории? Есть ли какие-то отличия в распорядке дня, плане работы, может, в привычках ученых?
Действительно, подход к работе совсем другой. Во-первых, рабочий день начинается с 8-9 утра. Это очень рано, ведь у нас он с 10-11 часов. Дальше, в России я могу параллельно ставить несколько опытов, к примеру три-пять синтезов одновременно. И дальше работать в режиме многозадачности.
В Македонии все не так, там ты занимаешься одной темой, одной целью. Я бы назвала это режимом энергосбережения. Люди себя не растрачивают на большое количество экспериментов, они строго действуют по одному плану, строго идут в одном ключе, ни на что не отвлекаясь. Не нужно расходовать себя на много работ сразу, мол, у нас впереди еще завтрашний день.
Вообще я бы сказала, что македонцы очень ценят свое время, свое пространство. Рабочее время строго ограничено. В 9 утра мы начинаем и в 17 часов мы уже заканчиваем. Для меня это было тяжеловато. Ведь есть некоторые эксперименты, за которыми нужно следить. Но тут эксперимент ставится на паузу, наступает новый день — и эксперимент продолжается. Только в критической ситуации люди задерживались, но буквально на пару часов, не больше.
А как с материальной базой? Вы сказали, что лаборатории хорошо оснащены — удалось ли поработать на новом для себя оборудовании?
Да, у них есть новый спектрофотометр, у нас такого нет. Он нужен для исследования структуры материалов. В остальном, оборудование такое же что и у нас.
Как повлияла пандемия на работу в лаборатории?
Сам университет, как и многие другие учреждения, был фактически закрыт. Работали только профессора. По началу я была единственной студенткой в лаборатории — это очень необычное чувство. Потом несколько студентов тоже вернулись к работе, можно сказать, я опять вдохнула жизнь во время карантина.
О жизни в Македонии, путешествиях и ограничениях
Это ваша первая стажировка, всегда бывают какие-то проблемы, которые не получается предусмотреть в первый раз. Было ли у вас что-то такое? Что бы вы порекомендовали нашим студентам, которым только предстоит первая научная поездка за рубеж?
Прежде всего, посоветовала бы перед поездкой пообщаться с человеком, который живет в стране, а не удовлетворяться только информацией из интернета. Я лично столкнулась с этим. В интернете написано, что в Македонии действует евро, что им можно везде расплатиться. На самом деле все не так. Там есть своя валюта — динары — и мне пришлось спешно искать обменник, чтобы просто расплатиться за жилье.
Ну и, конечно, язык. Когда я летела, я думала, что буду со всеми говорить по-английски. Но это получилось только в лаборатории. Люди на улицах говорят на македонском и не понимают английский. Поэтому нужно скачивать себе на телефон переводчик того языка, на котором говорят в стране, чтобы просто понимать надписи на улицах, или ценники в магазинах.
У вас была возможность посмотреть саму страну?
Да, времени было предостаточно, потому что рабочий день фиксированный: с 9 до 17 часов. Вечером, а иногда и в обеденное время, мы отправлялись в небольшой экскурсионный тур. Коллеги показывали мне страну: горы, каньоны, старые города. Я посещала музеи.
Что запомнилось больше всего?
Замечательная природа. Скопье расположен в небольшой низине и окружен хребтом гор. Ты стоишь, и со всех сторон тебя окружают горы. Это действительно потрясающе. А еще там чистый воздух и прекрасная вода.
Плюс температура. Когда я улетала, в Москве и Питере были сильные морозы, было много снега. А здесь — плюс 15-18 градусов. Зиму провела в тепле и уюте.
И все же пандемия, наверное, вносила свои коррективы?
Большинство магазинов было закрыто. Ограничения не такие сильные, как в остальной Европе, но, скажем, носить маски на улице все равно нужно. Это было сложно, ведь тут мы без масок по улице ходим. Но потом я привыкла, так как штрафы большие, и нужно соблюдать все меры безопасности.
Хотели бы еще раз вернуться в Македонию или следующую стажировку хотелось бы поработать в другом месте?
Вернуться как турист, да! Посетить бриллиант Македонии — курортный город Охрид, где расположено самое чистое озеро в Европе. Туда мы не доехали. А на стажировку мне хотелось бы попробовать еще что-то другое.
