Первый сборник «Формула научного PR» вышел в 2014 году — в начале формирования сообщества научных коммуникаторов в России. В нем эксперты и специалисты, которые только начали заниматься SciComm, представили собственные истории успеха, а также рассказали о том, какие ошибки они совершали. В 2017 году сборник готовил Центр научной коммуникации Университета ИТМО. Третий сборник – зрелое издание. Он показывает, что научная коммуникация в России постепенно синхронизируется с глобальным контекстом, комментировала руководитель группы развития коммуникационной инфраструктуры РВК Наталья Смелкова. Основные темы статей сборника те же, что волнуют мировое сообщество: постправда, доверие к экспертизе, этика, будущее научной журналистики.
Кому нужен SciComm
В первую очередь, самим ученым. И дело даже не в самоотверженном желании рассказывать людям о своих открытиях, чтобы просвещать и обучать их. Банальная причина в том, что сегодня по условиям получения крупных европейских грантов типа HORIZON 2020 исследователи обязаны «открывать» свою науку, то есть рассказывать о ней обществу.
При этом в Европе ученых призывают контактировать даже не столько со СМИ, сколько с людьми, которые проживают рядом с научно-исследовательскими институтами, в которых они работают, отметила на презентации «Формулы научного PR 3.0» Александра Борисова, сооснователь Ассоциации по коммуникациям в сфере образования и науки (АКСОН), приглашенный исследователь Университета Рейн-Ваал в Германии. Зачем это нужно? Дело в том, что университет, НИИ или медицинско-исследовательский центр всегда служат драйверами развития территории вокруг себя – с точки зрения улучшения инфраструктуры и создания инновационной среды. Дети могут обучаться у именитых ученых на мастер-классах, а их родители – работать в крупных организациях, в которые к тому же инвестирует государство и частные фонды.
SciComm нужен обществу в качестве системы поддержки принятия политических и экономических решений. Это значит, что общество, высказываясь за продолжение тех или иных научных исследований, может не только способствовать их развитию, но и обращать внимание чиновников и должностных лиц на результаты этих исследований. Так, если у людей есть запрос на какие-либо технологии или научные данные, например, о том, насколько загрязненность воздуха в больших городах влияет на онкологическую ситуацию, то такие исследования будут спонсироваться государством или частными фондами. Кроме того, если выяснится, что на чистоту воздуха и заболеваемость влияют конкретные факторы, администрация может начать устранять эти факторы, проявляя политическую волю в соответствии с научными данными.
Здесь может возникнуть вопрос: а насколько общество может являться экспертом в том или ином вопросе? Ведь одной группе людей, например, экологам, будет понятна идея установки новых фильтров на заводах, а вот предпринимателям это новшество может прийтись не по вкусу. Чьи интересы будут защищать научные коммуникаторы? Ведь и те, и другие могут нанять научных «пиарщиков», чтобы «раскрутить» свою точку зрения.
Именно здесь на первый план должна выходить академическая наука и академический SciComm. Университеты, научно-исследовательские институты, которые спонсируются государством, должны быть независимыми экспертами, которым не интересно участие в конфликтах, подчеркнула Анастасия Борисова. Конечно, вузы могут принимать заказы на разработки от частных компаний, но источник финансирования не должен скрываться.
Проблемы SciComm
«Конечно, это все относительно, потому что ничто не помешало Трампу выйти из Парижского соглашения по климату. Что же делать ученым, которые считают, что их результаты важны и должны быть донесены до лиц, принимающих решения? Надо идти к обществу. Один из главных трендов научно-технической политики в Европе и США, а также в ряде развивающихся стран – это не вовлечение общественности в разговор о науке в самом конце, когда, условно, требуется только определиться “нравится” или “не нравится” исследование. Сейчас пытаются вовлечь общество в саму постановку цели исследования», – прокомментировал Сергей Колесников. Эксперт входил в первый состав проектной команды «Коммуникационной лаборатории», окончил магистратуру по научно-технической политике в Технологическом институте Джорджии и в ближайшее время планирует приступить к работе в качестве постдока по наукометрии и взаимодействию с обществом в Университете штата Аризона.
Другая проблема заключается в том, что научная коммуникация – молодая отрасль как в России, так и в Европе, отметила Александра Борисова. По ее словам, в Европе SciComm существует около 25 лет, что в пять раз дольше, чем в России. Однако для академической среды и этот срок – слишком короткий, что уж говорить о профессиональном сообществе, которому не у кого учиться и приходится развивать сферу методом проб и ошибок.
«Найти пресс-секретаря для научной организации – небольшая проблема, зато есть проблема, как найти профессора, который сможет преподавать дисциплины по научной коммуникации в университете. Например, в моем вузе есть бакалаврская программа в этой области, ее должны курировать два профессора. И уже не первый год они не могут найти второго профессора для этой работы. Ведь у него должно быть соответствующее образование, опыт преподавания, практический опыт в сфере», – пояснила она.
Еще одна проблема состоит в том, что и ученые, и коммуникаторы не всегда преподносят публике то, что она готова воспринять и полюбить. Так, зачастую научные журналисты пишут о каком-либо результате исследования. Например, кто-то открыл новые свойства графена. Да, это будет действительно интересно ученым и любителям науки. Но простым людям интересно немного другое. Во-первых, это конфликты, уверен аналитик Yandex Иван Бушмаринов. Это значит, необходимо искать случаи открытий, которые доказали что-то, что не могли доказать остальные, или опровергли теории и факты.
Откуда это брать? Можно спрашивать у самих ученых: расскажите, какие исследования в вашей области были опровергнуты, вызвали бурные обсуждения за последний месяц? Можно смотреть блоги научных журналов типа Science, а также посты ученых в Twitter. Как правило, «горячие» темы там активно обсуждаются. Также интерес представляют отзывы ученых на публикации друг друга, так называемые technical comments, которые есть в том же Science.
Второй тип «вкусных» для массовой публики новостей – это не о том, что делается, а как что-то делается, сказала Александра Борисова. Это значит, что людям иногда интересно читать о том, как функционирует наука, как происходят научные открытия, как работают современные технологии, например.
Александра также подняла проблему определения эффективности проведения научно-популярных мероприятий и научной коммуникации в целом, рассказав про один кейс. В зоопарке устроили день открытых дверей, чтобы дети могли ближе познакомиться с биологическим разнообразием планеты, согласно официальной цели. Чтобы проверить, насколько цель была выполнена, исследователи протестировали детей на знание фауны до и после посещения зоопарка. Оказалось, что эти знания никак не улучшились, но зато много детей захотели себе в качестве домашних питомцев тех или иных зверей.
Этот кейс показывает, что не всегда SciComm оперирует объективными данными для оценки эффективности коммуникационных мероприятий. Именно поэтому сейчас развивается направление Evidence Based SciComm, когда принятое решение о тех или иных стратегиях базируется на точных данных. Это связано с развитием отрасли, которая стремится проверить саму себя и перейти на новый уровень.
Интересные практики SciComm: научные туры
На презентации «Формулы научного PR 3.0» выступающие озвучили много успешных научных практик, среди которых запуск первой магистратуры по научной коммуникации в Университете ИТМО, создание журнала «Кот Шредингер», формирование «Коммуникационной лаборатории» и АКСОНа, например. Но, похоже, научная коммуникация начинает выходить за рамки привычных форматов. Так, эколог и гидробиолог Артем Акшинцев организовал научно-популярные туры Russian Travel Geek.
Суть проекта заключается в том, что ученый набирает с собой в исследовательскую экспедицию заинтересованных туристов. Он рассказывает им о своей работе, о местах, куда они попадают, возможно, позволяет участникам помогать ему в сборе проб или в наблюдениях. Взамен участники экспедиции оплачивают эту самую экспедицию. Таким образом, ученый получает ресурсы для поездки, а туристы – новые впечатления и знания.
«Проблема в том, что многие ученые не верят, что их работа может быть кому-то интересна. А уже есть люди, которые готовы не просто фотографироваться на фоне красивой горы, а брать пробы почвы, узнавать, почему эта порода важна для науки. Людям больше не интересно бессмысленное перемещение по карте, они хотят сделать что-то полезное. Поэтому нам очень нужны ученые, которые готовы отправляться в такие туры по разным направлениям, делать науку и одновременно популяризировать ее. В обществе есть представление об ученых как о людях в белых халатах, мы же показываем, что ученые – это крутые ребята. Кроме того, это важно для молодых исследователей: понимание, что их работа важна и интересна людям», – прокомментировал Артем Акшинцев.
В тур с Артемом или другим ученым так просто не попадешь. Так как маршруты пролегают по пересеченной местности, участники должны быть в хорошей физической форме. Кроме того, в ходе отбора желающие заполняют анкету, чтобы организаторы поняли, насколько человек подходит для экспедиции.
Интересные практики SciComm: видеоконтент
Все большую популярность сегодня набирают короткие научные видео на YouTube и других видеохостингах. Этот формат наиболее доходчиво рассказывает людям о науке, уверен главный редактор YouTube-канала и сайта Sci-One Владислав Гончарук. Владислав имеет опыт работы на телевидении, но, по его словам, эти навыки мало помогли при создании научно-популярного видеоконтента. На презентации «Формулы научного PR 3.0» он поделился основными характеристиками, которые определяют видеоконтент и специфику его распространения в социальных медиа.
Во-первых, нужно понять, что аудитория таких видео – это около 30 миллионов человек в России, то есть люди от 14 до 30 лет. Поэтому видео, которое набрало лишь пять тысяч просмотров, можно считать некачественным. Во-вторых, не стоит думать, что доступ к аудитории в социальных медиа безгранично открыт. Пользователи живут в «информационных пузырях», то есть просматривают контент только тех каналов, на которые подписаны. В-третьих, если видео получилось вирусным, то оно будет само себя распространять, поэтому ставку нужно делать именно на это. Кроме того, в интернете автор видео сразу же может получить обратную связь от зрителей и исправить свои ошибки в следующем видео. Но самое главное – это понимать привычки и особенности этих зрителей, чтобы правильно «упаковать» информационные продукт. Он может быть не настолько захватывающим, как открытие гравитационных волн, но если подать его весело и забавно, то такое видео будут смотреть и лайкать. И это относится ко всем практикам научной коммуникации.
Книга «Формула научного PR 3.0» доступна для скачивания и ознакомления здесь.
