Накануне вместе с кафедрой графических технологий Университета ИТМО вы реализовали проект, основанный на технологии захвата движения. В нем принял участие всемирно известный хореограф Владимир Варнава. Расскажите, что стало отправной точкой для проекта?
Это был новый для нас эксперимент, большую роль в проекте сыграл Университет ИТМО. Мне буквально недавно позвонили и сказали, что есть система захвата движения: с ней работают, пробуют, но пока нет идей, как ее можно применить для создания крупного мультимедийного проекта. А так как мне всегда было интересно снимать именно танец и реализовывать проекты в этой области, я сразу же подумал, что можно пригласить хореографа и попытаться совместить захват движения с реальным видео. Изначально мы планировали взять дуэт — пригласить хореографа, балерину, но обстоятельства сложились таким образом, что мы решили реализовать сольный проект. С выбором хореографа у нас не было сомнения: Владимир Варнава — молодой, талантливый, ищущий, готовый к покорению новых областей и созданию новых тенденций в искусстве хореографии. Он сразу согласился на эксперимент.
Система захвата движения находилась в помещении в Университете ИТМО, где проходит обучение по живописи, рисунку. Мы полностью освободили это помещение, привезли много ткани, выставили свет. Сначала мы снимали просто видео: Володя танцевал в обычной одежде, я ловил удачные ракурсы, а после мы надели на него специальный костюм с маркерами и то же самое, соответственно, сочетали с захватом движения. Таким образом, мы записали движение камеры, движения танцора. В итоговом виде мы все это скомбинируем: у нас будет реальный танец, но сам танцор будет заменен на различные графические элементы. Мы сейчас как раз их прорабатываем. Такие эксперименты, безусловно, есть, но я не видел, чтобы эти технологии активно применялись в области классического балета.
Какие проекты с использованием новых технологий вам удалось реализовать раньше?
Когда появилось видео 360, которое широко известно всем сейчас, мы очень многое пробовали снимать сами. Тогда я как раз еще учился в Университете ИТМО. Сейчас мы планируем сделать эксперимент с видео 360 и балетом с другим молодым, талантливым хореографом, уже организовавшим ряд удачных проектов на сцене Мариинского театра, — Юрием Смекаловым. Последний его крайне интересный хореографический эксперимент (балет «Солярис») совсем недавно появился на сцене Петербургского «Приюта комедианта». Так как Юрий смело идет на всякие творческие новшества, у нас есть идея, которую я пока не буду раскрывать.
VR все больше в последнее время проникает в классическое искусство, активно используется видеомэппинг, световые технологии. Например, ярким примером взаимодействия классики и новых технологий стала новая версия оперы «Аида» в Мариинском театре, дополненная фрагментами акробатических номеров знаменитого Cirque du Soleil. Какие технологии и возможности лично для вас в свое время стали открытием?
Безусловно, и я, и мои коллеги постоянно отслеживаем новые решения, приемы. В этом смысле особенно интересной для меня является развитие именно технологии видео 360, применение ее в балете. Прежде всего потому, что у меня самого много планов и задумок на этот счет. Сегодня я понимаю, что вполне реально поставить балет на видео 360, ориентируя его не на зрителя, а на камеру, а потом устраивать показ этого балета в виртуальной реальности. На сегодняшний момент как за границей, так и у нас я пока не видел готовых, целостных проектов. В моих планах — реализовать собственный проект. И в этом смысле работа с «Солярисом» открывает новые возможности.
Ранее я уже делал различное видео-оформление к балетным спектаклям. Один из таких проектов, которым я горжусь, — номер Ксении Зверевой, который идет на сцене Мариинского театра в спектакле Second I. Темой балета является борьба разных личностей внутри человека. Когда хореограф предложил мне подумать о каком-то видео-оформлении к балету, у меня возникла идея задействовать огромный задник Новой сцены Мариинского театра. Обычно мы как зрители всегда видим в балете некие общие планы, мы редко обращаем внимания или даже вовсе не видим какие-либо детали. Да, можно взять бинокль, но, как мне кажется, это уже такая отжившая традиция. Поэтому в этом балете нам хотелось показать на огромном экране крупные планы.
Получается, что на сцене идет взаимодействие танцоров, а на видео это взаимодействие показывается уже на других планах, зритель видит крупно руки, глаза, что в целом, как мне кажется, дополняет впечатление, помогает взглянуть на балет по-другому. За счет такого акцента на нюансах зритель может выделить этот танец из тысячи других.
Вы всегда хотели связать свою деятельность именно с балетом?
Моя мама преподает в Академии русского балета им. А.Я. Вагановой, поэтому все мое сознательное детство фактически прошло в театре, на оперу часто водили тоже. Но в основном это был именно балет. Много раз я бывал не только в зрительном зале, но за кулисами и на репетициях, «Щелкунчика» посмотрел, наверное, раз тринадцать. А уже будучи взрослым, когда я увлекся фото, видео, я понял, что мне очень нравится фиксировать именно танец. Возможно, из-за того, что эти балеты знакомы мне с детства, я вижу их в разных ракурсах одновременно, включается память, возникает перспектива: я начал чувствовать балет как-то по-другому. А когда я попал в Мариинский театр, то понял, что балет — действительно то, что мне больше всего интересно.
С одной стороны, с детства вы были окружены классическим искусством, с другой — решили продолжить образование в техническом вузе. Почему?
До поступления в Университет ИТМО я учился в СПбГУ на специальности, далекой от искусства — социологии. После окончания сменил достаточно много мест работы, искал себя и в какой-то момент понял, что мне действительно очень интересно видео, область, связанная с мультимедиа в целом. В процессе этих поисков Университет ИТМО возник совершенно случайно: я просто вбил в поисковике словосочетание «мультимедиа в искусстве», и мне выпала магистерская программа «Мультимедиа-технологии в искусстве театра, кино и телевидения». Я сразу же позвонил и мне сказали: «Если хотите, экзамен завтра». В итоге я прочитал кучу литературы, подготовился, поступил, и это полностью изменило мою жизнь.
Эта магистерская программа была связана с Новой сценой Александринского театра и первые полгода мы фактически проводили там, на сцене, вместе с ребятами из Театральной академии, с режиссерами, драматургами и художниками. Вместе с ними мы придумывали разные театральные проекты. В течение первого семестра я успел поучаствовать в четырех-пяти учебных проектах. Это были спектакли по роману Ярослава Гашека о бравом солдате Швейке, я занимался как съемками, так и созданием проекций. Как раз тогда я понял, что мне очень интересно делать видеопроекции, в целом снимать театральные постановки.
А что привело вас в Мариинский театр?
Мне сказали, что в театре открылась вакансия оператора, посоветовали попробовать. Позже оказалось, что это не вакансия оператора, а вакансия ведущего инженера в секторе интернет-телевидения Мариинского театра. Я прошел сложное собеседование, но меня взяли. Мне сразу сказали: «Вот, мы проводим интернет-трансляции, а ты должен их организовывать технически». Первые полгода прошли непросто, многое пришлось узнать, но все получилось успешно: четыре года я уже здесь.
Как пригодились в реальной практике знания, полученные в вузе, работа над теми проектами, которые вы реализовали в магистратуре?
Я в целом считаю, что магистратура должна быть практикоориентированной. И неважно, с чем она связана, — с мультимедиа или чем-то еще. Очень важно, чтобы человек занимался реальными проектами. Ведь магистратура — это та ступень образования, подходя к которой, человек уже обладает базовыми знаниями и навыками, а теперь должен научиться их применять. В этом смысле мне очень помогла работа над проектами, которые мы делали на базе Александринского театра. Как минимум это позволило не бояться этой сферы, я ее уже понимал, знал, какие задачи могут возникнуть.
С другой стороны, в университете даются базовые знания, поэтому уже в процессе реальной работы необходимо повышать свои компетенции. Я и сегодня периодически связываюсь с заведующим кафедры графических технологий Артемом Смолиным, именно он пригласил меня поучаствовать в проекте по захвату движения. Я консультируюсь и, кроме того, приглашаю студентов к нам на трансляции. В прошлом году приходили студенты, я показывал и рассказывал, как это все организовано. Как мне кажется, такое сотрудничество очень важно не только для университета, но и для театра в том числе. Ведь потом вместе с этими талантливыми студентами в будущем вы сможете сделать очень классные проекты.
Кроме того, на мой взгляд, очень важно студентам еще во время обучения прикоснуться к реальному рабочему процессу, посмотреть, с каким оборудованием им, возможно, придется работать, как оно подключается и так далее.
Насколько быстро необходимо обновлять эти знания? Ведь, к примеру, если мы говорим о программировании, там буквально каждый месяц анонсируются нововведения. Мультимедиа технологии, даже если судить на пользовательском уровне, тоже развиваются очень динамично.
Да, это действительно достаточно подвижная область, все меняется быстро. Думаю, что глобальные изменения происходят раз в два-три года. Из последних технологий, которые появились и резко ворвались в эту область, как я уже говорил, наиболее интересна технология видео 360. Буквально три-четыре года назад о ней практически не говорили, а сейчас это уже часть нашей жизни. Так же и с VR — очки виртуальной реальности может купить кто угодно, а мы можем их широко использовать для создания мультимедийных проектов.
Если говорить про видео, можно вспомнить, как уже год назад японские специалисты снимали в Мариинском театре спектакль с разрешением 8К. Видео с таким разрешением практически нигде нельзя смотреть, у них был один монитор, который показывал 8К, но при этом я понимаю, что еще два-три года и это станет повсеместным. Мы уже живем в реальности 8К, это совсем другие разрешения, четкости. И в этом смысле съемка балета тоже становится другой: мы видим то, чего мы не видели 10 лет назад. Технические требования также сильно выросли. Например, сегодня я уже не могу использовать кадры, снятые в 2014 году на старые камеры. Разве что только как архивные записи. Как продукт они уже совершенно не тянут.
И в этом смысле очень важно и студентам постоянно быть ближе к практике. Например, на меня произвело достаточно сильное впечатление, когда на первом курсе магистратуры на Новую сцену Александринского театра к нам приходил режиссер Андрей Могучий, художник Максим Исаев. Меня это действительно поразило, ведь студенты обычно как думают? Вот ты сидишь где-то там далеко за партой, что-то там записываешь, тебе говорят какую-то теорию, которую ты можешь прочесть в учебнике.... А тут вдруг приходит настоящий художник, крутой, с бородой, в кольцах и шляпе, садится и говорит: «Я ничего не буду вам рассказывать, но я готов на конкретных примерах своих работ разобрать ту или иную тему. Задавайте вопросы».
И соответственно, так как публика имеет отношение к театру, начинается живая дискуссия, а он берет и рассказывает все по пунктам. Причем со всеми тонкостями: как это придумывалось, как это было реализовано в результате, что он хотел сказать… И ты понимаешь, как все это делается в реальности. Это очень важно: студенты постоянно должны общаться с практиками, иметь возможность окунуться в реальный мир.
Театр и балет, в частности, очень долго, да и сейчас, наверное, воспринимается как нечто традиционное, классическое. И тут вдруг в последние годы происходит настоящий взрыв новых технологий, VR, мультимедиа проникают даже в классические постановки. На ваш взгляд, готова ли сама публика быстро подстраиваться под эти изменения?
Это сложный вопрос. Думаю, что многие не готовы. Любители классического балета – публика в хорошем смысле консервативная. Да и, как мне кажется, нет такой задачи — обратить к новым технологиям всех. Когда мы пытаемся сделать проект с использованием новых технологий, мы точно знаем, что есть зритель, которому это интересно. Но при всем при том нет задачи, чтобы это понравилось всем.
Да, можно делать какие-то специальные программы, популяризировать новые технологии с помощью фестивалей. Например, у нас есть фестиваль балета, который проходил в Мариинском театре. Если бы в рамках этого фестиваля в одном из залов показывали видеоработы, связанные с современным балетом, в том числе и VR-работы, думаю, что это привлекло бы зрителя, приобщило к современным технологиям широкую публику.
Но, с другой стороны, я понимаю, что все равно будут люди, которые в любом случае скажут, что балет нужно смотреть из зала, и никакое видео не заменит театр. И я с ними тоже согласен. Теологии развиваются, но при этом никто не отменяет театр. Никто не планирует, что все перейдет в видео и очки виртуальной реальности. А если все-таки перейдет — я буду первым, кто очень расстроится.
Но в то же время основная моя работа в театре заключается в проведении онлайн-трансляций: мы делаем концерты, балеты, оперы. И я понимаю, что это очень важно, потому что мы даем возможность людям, которые не могут по разным причинам посетить театр, просто открыть трансляцию и посмотреть спектакль. Видео не замещает полностью поход в театр, но при этом зрители все равно могут получить удовольствие от того, что они видят. Такая возможность — посмотреть что угодно где угодно — очень важна в современном мире.
