С чем едят
В самом общем понимании социальный бизнес отличается от обычного тем, что он решает какие-либо социальные проблемы или помогает незащищенным слоям населения — неблагополучным подросткам или, например, бездомным. Главной метрикой становится не уровень доходов или годовой оборот, а социальная отдача. Еще один важный момент: успешный социальный предприниматель — не тот, кто заработал, не делая людям плохо, а тот, кто им помогает и при этом может позволить себе заниматься только этим и ничем другим.
Социальное предпринимательство существовало еще в Российской империи, когда бездомные и малоимущие могли прийти поработать в так называемый «Дом трудолюбия» и получить за это пусть скромные, но деньги. В современную свою форму оно начало оформляться в восьмидесятые вместе с ростом количества некоммерческих организаций — на социальную сферу начали обращать внимание не только государственные структуры, но и частные лица. Тем не менее, «золотого стандарта» социально-ориентированного бизнеса до сих пор нет, не определен процент от доходов, который должен уходить на благотворительность, и законодательно термин «социальное предпринимательство» в России тоже пока никак не закреплен. Соответствующий законопроект вносили в Госдуму еще три года назад, затем Минэкономразвития предложило новую версию, но работа над ней приостановилась после завершения общественного обсуждения.
В разных странах социальное предпринимательство выглядит по-разному, отмечает менеджер Центра социального проектирования и предпринимательства Университета ИТМО Юрий Купоросов. Жители США гораздо проще относятся к идее начать свое дело и понимают бизнес-механизмы лучше, чем россияне. Поэтому их акселерационные программы по развитию социального предпринимательства учат не зарабатывать, а приносить добро, адаптировать бизнес к нуждам социальной сферы. Американский подход связан с прямой поддержкой целевых аудиторий. Например, один из проектов международного фестиваля социального предпринимательства в Университете ИТМО в 2015 году был посвящен продаже футболок, принты для которых рисовали заключенные. Через какое-то время после запуска бизнеса спрос начал падать, и перед автором проекта встал выбор: поднимать качество футболок и развивать продажи или же громче говорить о том, что он помогает заключенным социализироваться, заработать на финансовую «подушку» на первое время после освобождения из тюрьмы. Он выбрал второе просто потому, что так проще: в США социальная миссия является важным двигателем продаж.
В Китае развивают производственный подход и производство инструментов для улучшения качества жизни — стараются восполнить те ниши, в которых государство не справляется. С этой точки зрения Россия — тоже благоприятная среда для развития некоммерческих организаций и компаний, которые помогают разным категориям граждан, тем более в кризисное время. Но отечественная предпринимательская среда пока что отпугивает авторов благих начинаний. Те, кто хочет кому-то помочь, зачастую даже не думают о развитии своего проекта в бизнес-ключе.
«Когда мы учили наших ребят выступать на международном фестивале, мы столкнулись с тем, что они не понимают, что такое социальное предпринимательство. Они действуют от проблемы и реализуют классные социальные проекты, не думая о том, как на этом нажиться, — говорит Юрий Купоросов. — Но у этого подхода есть один недостаток: ребята выгорают. Получают результат и очень редко берутся „тащить“ проект на следующий год. В том числе это связано с отсутствием стабильной финансовой поддержки, и переход от социального проектирования к социальному предпринимательству помогает решить эту проблему».
Кто о чем
По словам Юрия Купоросова, типичные проекты в области социального предпринимательства можно разделить на несколько категорий. В США проблемы голодающих и бездомных стоят не настолько остро, как в других странах, поэтому там молодежь стремится помочь заключенным и проституткам. Для первых организуют условия, в которых они могут зарабатывать, не совершая преступлений, и приносить обществу пользу — к примеру, в Калифорнии есть кафе с сотрудниками-арестантами. Для вторых создают специальные образовательные центры, благодаря которым они могут бросить «первую древнейшую» и освоить новую профессию. Еще один приоритет — благоустройство окружающей среды, поэтому стартаперы посвящают свои проекты урбанистике, экологии, борьбе с вандализмом, как студент Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе Флавиос Абеллан. Он придумал баллончики для «живого» граффити: вместо краски в них была смесь из клея и семян, которые прорастали после распыления на стене.
Китайские социальные предприниматели, в свою очередь, стараются решать социальные проблемы с помощью технологий. На том же международном фестивале был представлен бот-психолог, с которым можно обсудить волнующие вопросы и «потренироваться» заводить друзей и отношения. Студенты Чжэцзянского национального университета решили создать спрос на игровые автоматы, отчисляющие часть спущенных игроманами денег на благотворительность. Юрий Купоросов добавляет, что в Финляндии этот механизм реализован на государственном уровне: половину доходов казино тратят на молодежную политику.
Россия, как водится, идет своим путем. Значительная часть проектов в области социального предпринимательства здесь посвящена образованию. Кто-то работает со взрослыми. Например, авторы одного из проектов фестиваля с юридического факультета решили поднимать правовую грамотность среди молодежи в сферах, с которыми студенты сталкиваются чаще всего — стипендиальное законодательство, материальная поддержка от государства, защита прав потребителей, поездки за границу. На следующий год они переключились на пожилых и стали заниматься правовой и финансовой грамотностью пенсионеров. Кто-то пытается адаптировать новые преподавательские методики для дошкольников или восполнить нехватку детских садов, как команда проекта «Прилетай во двор» из СПбГУ. Они решили отвлечь современных детей от гаджетов и возродить советскую «дворовую» жизнь с играми на свежем воздухе. С этим проектом ребята победили в федеральном конкурсе «Ты нужен людям!» в мае этого года.
Несмотря на душевность и несомненную пользу, у российских проектов в сфере социального предпринимательства есть одна общая черта: о них, как правило, почти никто не знает. Чуть ли не единственная известная в Петербурге компания, работающая в этой области — сеть благотворительных секонд-хендов «Спасибо!» А, допустим, о том, как петербургский художник Владимир Волошин учит глухонемых расписывать и продавать фарфоровые изделия, в интернете можно найти только обрывочную информацию. Ниша социально значимого бизнеса на первый взгляд кажется незанятой, и этим пользуются мошенники всех мастей. Пока вы обедаете в кафе, вам пытаются продать безделушки, якобы сделанные инвалидами, а волонтеры у метро собирают деньги «на помощь больным детям». Ни к детям, ни к инвалидам, ни к благотворительным фондам или иным некоммерческим организациям они отношения не имеют — о том, как такие псевдоблаготворители зарабатывают на сострадании, можно почитать в расследовании портала «Такие дела».
Вообще объектом пристального внимания и социальной группой, которой все хотят помочь, чаще всего становятся именно дети, говорит Юрий Купоросов. На деле они и так получают огромное количество поддержки от государства, компаний, придерживающихся принципов корпоративной социальной ответственности, различных фондов, в том числе иностранных. Но и здесь есть конкретные болевые точки, с которыми нужно работать.
«Одну из таких точек нашли ребята с проектом „Бабушкины рецепты“ — они решили работать с детьми, которые растут без родителей, с бабушками. В силу своих психологических особенностей бабушки часто слишком сильно опекают своих внуков, и из-за чрезмерного внимания дети могут либо вырасти слишком „домашними“, неспособными к самообслуживанию, либо восстать против опеки и отбиться от рук. Для таких детей стали проводить занятия на базе благотворительного фонда, общаться с ними во время обучения готовке и вести морально-психологическую работу», — рассказывает эксперт.
Сделай сам
Социально-ориентированные инициативы должны находить финансовую поддержку и давать авторам силы их развивать, уверены в Центре социального проектирования и предпринимательства Университета ИТМО. Поэтому этой осенью вуз запускает первую акселерационную программу для социальных стартапов. Образовательная программа рассчитана на два месяца, и за это время участников научат понимать проблематику целевой аудитории, исследовать рынок, формировать уникальное торговое предложение, проконсультируют по вопросам оформления юридического лица и ведения бухгалтерии. Также запланированы деловые игры, которые помогут лучше осознать свой проект, научиться правильно его презентовать и общаться с инвесторами.
«Мы не хотим никого ограничивать и ждем как уже состоявшихся предпринимателей, которые хотят развернуть свой бизнес в социальную сферу, так и тех, кто еще даже не придумал, как и кому он хочет помогать — мы готовы дорабатывать идеи практически с нуля. Когда я говорю „мы“, я имею в виду не только себя или Центр, но и студенческий добровольческий центр, профком, Университет ИТМО в целом — всех, кто работает в сфере социального проектирования и предпринимательства, — подчеркивает Юрий Купоросов. — В начале 2017 года мы запланировали отбор на новый конкурс социальных проектов, и тем, кто планирует принять в нем участие, стоит прийти и в акселератор — это поможет настроить мозги на проектную деятельность».
Добавим, что на декабрь 2016 года запланировано еще одно мероприятие — второй международный фестиваль социального предпринимательства. Проект реализуется совместно с Калифорнийским университетом в Лос-Анджелесе, и в этот раз зарубежных участников будет больше. Организаторы ждут представителей как минимум пяти стран, а это неплохая возможность представить свою идею иностранным коллегам и обзавестись новыми знакомствами.
Заявки на участие в акселерационной программе принимаются до 7 октября (нужно заполнить форму), занятия стартуют 10 октября и будут проводиться дважды в неделю в кабинете 325 в корпусе Университета ИТМО на ул. Чайковского, 11. Участие в программе для студентов петербургских вузов бесплатное.
