Лето 1941 года для студентов и преподавателей Ленинградского института точной механики и оптики (ЛИТМО) начиналось почти как обычно: сдавались экзамены, курсовые и дипломные проекты. Профессора и учащиеся думали о долгожданных каникулах, когда можно передохнуть от занятий и набраться сил перед следующим учебным годом. И все же тревожные новости с рубежей страны, предчувствие войны, уже долетали и до дома номер 10 в Демидовом переулке (сейчас это дом 14-16 по переулку Гривцова) ― тогда это было единственное здание ЛИТМО.
Еще 21 июня, за сутки до начала войны, директор вуза Сергей Александрович Шиканов издал приказ ― привести в действующее состояние бомбоубежище, в котором могли бы укрыться студенты, сотрудники и преподаватели в случае военной угрозы.
«Учебный процесс, несмотря на начало войны, продолжался, ― рассказывает директор Музея истории Университета ИТМО Надежда Мальцева. ― Так, 25 июня 31 студенты факультета точной механики защитили дипломные проекты. Более того, большинство студентов старших курсов не ушли на каникулы: уже 7 июля занятия для них были возобновлены. С 1 августа 1941 года вернулись к занятиям второй и третий курсы. Необходимо было как можно быстрее подготовить людей к тому, чтобы они могли работать инженерами на производствах. Собственно, так и произошло ― большинство из тех, кто в 1941 году закончил основное обучение, были отправлены из Ленинграда на эвакуированные в Казань и Йошкар-Олу оптические заводы. На этих заводах на основании разработок Государственного оптического института под руководством академика Сергея Ивановича Вавилова шли форсированные разработки новых отечественных оптико-механических приборов для нужд фронта».
Ополчение ЛИТМО
В первые же дни войны 189 студентов и 85 преподавателей, рабочих и служащих вуза ушли добровольцами в армию и народное ополчение. Им не пришлось долго ждать встречи с врагом ― уже к середине лета немецкие войска, молниеносно преодолев Прибалтику, вышли к дальним подступам Ленинграда.
«Среди тех, кто ушел на фронт и вернулся после окончания войны в ЛИТМО, были аспиранты 1941 года Григорий Городинский, Владимир Хваловский, Георгий Шелинский, ― рассказывает Надежда Мальцева. ― До августа силами студентов в основном рылись окопы, подготавливалась местность к ведению боев. Первое боевое крещение, по воспоминаниям участника боев Давида Гальперна, четвертый дивизион народного ополчения Октябрьского района Ленинграда, а именно к нему и были приписаны студенты ЛИТМО, принял в августе у станции Веймарн, на западе Ленобласти. Второе большое и очень тяжелое сражение, в котором участвовали литмовцы, прошло в районе Луги, о нем делился воспоминаниями Владимир Хваловский. В районе совхоза Красная Звезда пришлось столкнуться с немцами врукопашную. Это были очень тяжелые бои, в том числе морально, ведь приходилось все время отступать».
После первых тяжелых ударов, которые приняло на себя народное ополчение, уцелевшие бойцы постепенно были распределены по разным частям. Между тем поток добровольцев продолжал идти на фронт. К моменту эвакуации учебного института в начале 1942 года в боевые части отправились уже 394 человека, многие из них погибли, многие были ранены, свыше 200 бойцов из числа ленинградских оптико-механиков получили ордена и медали. Военная судьба разметала их по разным армиям и фронтам, где они и сражались дальше, стараясь приблизить победу.
Первая зима
В начале осени 1941 года немецкие войска полностью окружили Ленинград, и 8 сентября 1941 года город оказался в кольце блокады. Городские власти приняли решение, что вузы города должны быть эвакуированы и продолжить готовить специалистов для оборонной промышленности уже в глубоком тылу. Однако пока шли приготовления, составлялись планы и маршруты, жизнь в ЛИТМО продолжалась ― шли занятия, велась научная работа.
С каждым днем обстановка становилась тяжелее ― запасов продовольствия в городе не было (особенно после бомбежки и пожара на продовольственных Бадаевских складах), город и до войны снабжался, по большей степени, что называется, «с колес». Еды становилось все меньше, карточки на хлеб, мясо, сахар и другие продукты становилось все сложнее отоварить. Начал появляться черный рынок, но далеко не у всех были средства, чтобы там отовариваться. Вопрос элементарного питания становился все более остро для всех горожан.
«В здании ЛИТМО была открыта столовая, где по продовольственным карточкам можно было питаться сотрудникам, студентам и также особо нуждающимся жителям Ленинграда, не относящимся к институту, но проживавшим поблизости. Многим эта столовая сохранила жизнь, ― рассказывает Надежда Мальцева. ― Также в стенах института был развернут медицинский пункт, где ухаживали за ранеными и больными».
Однако силы людей таяли на глазах, постепенно самые обычные действия становились выше человеческих сил. Для человека, истощенного голодом, было тяжело даже подняться после случайного падения на улице. Неосторожный шаг мог стоить жизни, как это едва не произошло с будущим профессором Сухопаровым.
«Есть воспоминания о том, что, будучи студентом ЛИТМО, Серафим Сухопаров зимой как-то шел по мосту и, поскользнувшись, упал, ― рассказывает Надежда Мальцева. ― Он был так слаб, что не мог подняться. Машина, которая проезжала по городу и собирала трупы с улиц, остановилась, и его забросили в кузов, где лежали тела убитых и умерших. Но все же потом разобрались, что он жив, его выходили».
Дороги расходятся
В самом начале весны 1942 года коллектив ЛИТМО разделился: часть специалистов, в том числе оптиков, осталась в Ленинграде работать на военно-ремонтной базе Ленфронта, созданной в первые дни блокады на основе учебно-производственных мастерских института; большая же часть коллектива преподавателей и студентов, наконец, смогла начать эвакуацию.
На ремонтной базе в течение всей блокады работали несколько цехов, в одном из которых изготавливали, чинили, проверяли и юстировали различные оптические приборы ― стереотрубы, бинокли, прицелы, дальномеры. Эту работу с 1942 года возглавлял аспирант Георгий Погарев, который вместе со своей женой Мариной в течение всей войны поддерживал работоспособность рембазы. Им же приходилось следить и за всем зданием института.
«Марина Погарева организовала круглосуточные дежурства возле печек, сама перевязывала раненых в медпункте, кормила их с ложечки, а также помогала своему мужу Георгию Погареву в организации работы рембазы, ― рассказывает директор Музея истории Университета ИТМО. ― Об этих событиях писала в своих воспоминаниях Лилия Смирнова, токарь рембазы, комсорг предприятия. Лилия вела переписку с фронтовиками, которым направлялись изготовленные рембазой прицелы и другие изделия, рассказывала о производственных успехах. Бойцы воинской части №37521 в июне 1943 года прислали свою фотографию с благодарностями за подаренный оптический прицел. В это же время на производстве работал профессор ЛИТМО Семен Цуккерман, который вместе с сотрудниками рембазы выезжал на фронт в должности "профессора 2-го зенитного полка", отлаживал там оптические прицелы. Уже в 1943 году он был награжден орденом Знак почета за разработку новых вооружений».
Те, кто был задействован в учебном процессе, покинули город на Неве в марте 1942 года. Одновременно из Ленинграда вывезли лабораторное оборудование, документы, личные дела. Сначала курс был взят на Кавказские Минеральные Воды, куда через некоторое время добрались эвакуированные.
«Все были невероятно истощены, ― рассказывает Мальцева. ― Но несмотря на это, студенты, как только добрались до Минеральных Вод, постарались устроиться работать в местных совхозах, чтобы как-то заработать продовольствие и поддержать себя».
Однако наступление немцев на Кавказе заставило изменить планы эвакуации. Вскоре над Минводами нависла реальная угроза оккупации, и ЛИТМО вновь отправился в путь ― на этот раз в Сибирь, в город Черепаново (Новосибирская область). Путь был сложный, приходилось идти пешком десятки километров, искать машины, подводы, втискиваться в попутные эшелоны. Кому-то это было не под силу, они попали в руки нацистов, которые взяли Минеральные воды, некоторые были расстреляны, кого-то угнали на работы.
Дорога до Новосибирска заняла долгие недели и месяцы. Организовать учебу удалось на новом месте по месту окончательной эвакуации лишь с начала 1943 года.
Черепаново
Первым учебным днем после долгого перерыва стало 15 января 1943 года. К этому времени студенты и преподаватели были размещены в общежитии. Летом того же года вузу даже удалось организовать набор новых студентов, во многом из числа выпускников местных школ.
«У нас в музее хранится листовка Ленинградского института точной механики и оптики, выпущенная в городе Черепаново летом 1943 года. В ней подробно рассказывается, что из себя представлял институт в то время, какие работали факультеты, кафедры, кто преподавал, какие специальности можно было получить. Многие ребята, окончившие к этому времени школу, в основном девушки или ребята, слишком молодые, чтобы уйти на фронт, поступили на первый курс», ― рассказывает Мальцева.
Однако организовать надо было не только сам процесс обучения, но и хозяйственную жизнь в Черепаново ― необходимо было открыть прачечную, столовую, медпункт, заботиться о дровах на зиму, организовать посадки на тех сельхозугодьях, которые предоставили ленинградцам для самообеспечения. Для перевозки оборудования, продуктов, вещей и людей ЛИТМО мог рассчитывать лишь на одну машину, да одну лошадь.
«Здесь необходимо вспомнить уникального человека ― Григория Шеремета, который, будучи студентом, стал замдиректора института по административно-хозяйственной работе, ― говорит Надежда Мальцева. ― Заготовка топлива, сельхозработы, прачечная, обеспечение студентов, которые приезжали в Сибирь, зачастую, без вещей, обуви и самого необходимого ― всем этим занимался именно он. Уже потом, после войны и окончания института, Григорий Шеремет долгие годы работал проректором по административно-хозяйственной части».
И все же трудная жизнь в Сибири была для студентов несомненным благом, многие тогда писали отцам на фронт, что у них все хорошо, а главное ― достаточно еды, так что в них и нельзя было теперь узнать тех исхудавших, истощенных людей, которые покидали Ленинград в 1942 году.
Дорога домой
Чуть более года ЛИТМО проработал в Сибири, когда из Ленинграда не пришла радостная весть ― город полностью освобожден от блокады. Это означало, что вскоре ленинградские студенты и преподаватели смогут вернуться домой. Впрочем, это проще сказать, чем сделать: необходимо было согласовать маршрут, получить пропуска, разрешения, получить транспорт. Директор ЛИТМО Сергей Александрович Шиканов занимался делом каждого сотрудника и студента лично ― нередко стоило больших усилий «выбить» пропуск, получить вызов обратно в Ленинград. Поэтому ничего удивительного, что с момента прорыва блокады прошло восемь месяцев, прежде чем вуз полностью вернулся в родные стены. Однако стены эти сильно пострадали за время блокады. Хотя прямых попаданий не было, тем не менее, на крышу падали «зажигалки», осколки снарядов отбивали штукатурку, взрывная волна выбила окна.
«Одна девушка, приехав в Ленинград из Сибири, где поступила в наш вуз, сначала трудилась строительным рабочим. Она штукатурила стену здания института, вися в строительной люльке, и сама называла это время ― "в подвешенном состоянии". К сожалению, доучиться в ЛИТМО по семейным обстоятельствам она не смогла и получила диплом уже педагогического института», ― рассказывает Надежда Мальцева.
В 1945 году был организован первый послевоенный прием в ЛИТМО на первый курс. Многие фронтовики также вернулись в родной вуз, хотя это было совсем непросто. В очень скором времени некоторым пришлось бросить учебу, к которой они только приступили: надо было работать, чтобы прокормить себя и свои семьи, восстанавливать город. Те же первокурсники 1945 года, кому удалось доучиться, выпустились в 1951 году. Однако вне зависимости от того, как сложилась их дальнейшая судьба, все они стали частью истории ленинградской оптической науки и и оптико-механической промышленности, продолжателем дела которых и сегодня является Университет ИТМО.
Добавим, что почитать воспоминания о годах войны и историю семьи ленинградцев можно также в блоге доцента факультета инфокоммуникационных технологий Университета ИТМО Наталии Горлушкиной, которая рассказала о своем отце, Николае Анатольевиче Горлушкине, прошедшем войну и вернувшемся с фронта героем.
Несмотря на то, что в этом году эпидемиологическая ситуация не позволила провести ставшие уже привычными шествия Бессмертного полка, тысячи людей уже поделились историями своих семей онлайн. Университет ИТМО стал инициатором и разработчиком приложения для онлайн-шествия «Бессмертный полк», благодаря которому каждый может рассказать свою историю, разместив ее на интерактивной карте. На данный момент онлайн-карта уже объединила пользователей из 64 стран (790 городов).
